Вихрь неизбежности
Шрифт:
«Хм».
Зато теперь рядом сидел яркий и осязаемый представитель джамранского рода, держал за руку и уверял в своей дружбе. Почему бы не порыдать ему в жилетку. Буквально. Но что-то Евгению останавливало…
«Да к чёрту всё!»
Шердан с Сингером и так засветились по самое не могу. Рокен-то в курсе, что у них под балахонами.
— Браслет.
— Естественно. И откуда он у тебя?
— Как будто сам не знаешь. Заламин-наггир подарил.
— Змеюк этот, что ли? Хвостатый…
— Какой-какой?
Женька
— Ничего он не хвостатый.
— А что же такое растёт у него из спины?
— Гибкое жало, будет тебе известно! А на конце…
— Кисточка?
Женя так и захрюкала от прорвавшегося наружу смеха.
— Ты смеёшься, — улыбнулся Рокен. — Это уже хорошо.
— Ха-ха-ха! Нехилая кисточка?!.. — заливалась она. — И такая… Острая!
Он обнял Женьку за плечи, притянул к себе, и она упёрлась носом ему в жилетку.
— И что ты нашла в этой помеси змея со скорпионом? — шутливо спросил Рокен, легонько дуя ей в макушку. — Признавайся?
— Он асше, — пробормотала Женя, перестав смеяться. — Роки… А не слишком ли ты…
Джамрану вёл себя подозрительно нагло.
— Знаю-знаю, — Рокен убрал ладони и повертел ими. — Я бы бросил вызов джамранским законам, если бы твоим мужем был Занден. Но командор… У него — хлыст. Ни чета всяким там жалящим хвостам. А себе я не враг.
Судя по ироничному тону, парень валял дурака.
— Балбес! У Эшесса — яд и остриё.
— Так он ещё и кусается!? — картинно перепугался Рокен, вытаращив глаза. — И колется?!
Евгения смеялась как ненормальная, пока смех не завершился слёзами, особенно после упоминания о Талехе и его потрясающем хлысте. Женька сама вцепилась в Рокена и неожиданно заговорила… О своей горькой доле. О том как её притащили сюда из прошлого помимо её воли… Обо всём остальном, включая инфо-вирус. И особенно о том, как её обманули — Талех и дмерхи… Слёзы лились ручьём. А поскольку кожаная жилетка Рокена не соответствовала разжалобительным стандартам и ничего не впитывала, джамрану предусмотрительно снабдил землянку салфеткой. По-братски обнял и сочувственно выслушал, не перебивая, а в конце безжалостно произнёс:
— Я тебя предупреждал.
— Не напоминай!
— А что? — удивился Рокен. — Разве я не прав? Говорил я тебе? Или не говорил?
— Конечно говорил, — она понурилась. — И оказался прав… Но мне и так тошно, без этих напоминаний.
— Посмотри на ситуацию с другой стороны.
— Уже смотрела. По совету Шердана.
— И как?
— Никак.
— И я о том же. Нашла, кого слушать. Капюшон!
— А кого? Тебя, что ли?
— Хотя бы. Я — джамрану, как и Талех.
— Ага, только без хво… тьфу… без хлыста.
— Хлыст — дело наживное, — заметил Рокен. — Как и хвост, у линдри — в трансформации макакири.
— Или рога, дружочек.
— Мне они ни к чему, — лукаво шепнул
Женька шлёпнула распоясавшегося джамрану по руке. Он состряпал постную физиономию.
— Тебе ещё нужен совет?
— Валяй.
— Слушай. Возможно, парадокс — наилучший вариант. Иначе, тебе пришлось бы делать выбор… Сложный выбор. А Талех взял ответственность на себя. И все довольны…
— Да ну? — Женя нахмурилась.
— Почти… Гипотетически.
— Да я уже триста раз в голове это прокручивала. И знаешь, что меня бесит?
— Что?
— Талех не доверял моему выбору. И поэтому, типа, избавил меня от моральных терзаний…
— А была гарантия, что ты захочешь остаться?
— Теперь мы об этом никогда не узнаем, — трагическим голосом произнесла Женька. — А вот представь. Он вынудил меня остаться… А потом, потом… Если бы он погиб в сражении с наггеварами у Карпариса? Если бы Влада не оказалось рядом, если бы… Да мало ли чего! Страшно подумать…
От переизбытка чувств она растеряла слова.
— Не переживай, — серьёзно ответил Рокен. — У тебя есть я.
— Вот значит как? Самоуверенные, эгоистичные джамрану!
— Пойми, Ева, — вздохнул генетик. — Джамрану не помышляют о худшем. Они презирают фатум и обожают риск, — и, подумав, добавил. — Оправданный риск. Взгляни на это с нашей стороны.
— Хм… Видишь ли, Роки. Ничего нового я от тебя не услышала. То же самое мне предлагал и дмерх. И настойчиво предостерегал, мол, не слушай этих джамрану.
— Знаешь, Ева. Что бы там не журчал дмерх, одного джамрану ты, по крайней мере, должна выслушать. Своего мужа.
— Я тоже так думаю, — кивнула Женя. — Я же до сих пор здесь и просто взяла тайм аут… Видеть его пока не хочу!..
Каждый поразмышлял о своём…
— Надо же, — усмехнулся Рокен. — Какая невероятная история. Ты — из прошлого. И звать тебя не Ева… А то я всё гадал, откуда это имя — Женя. Потом рассудил, что прозвище.
— Нет, это уменьшительно от Евгения.
— Как это, уменьшительно? Сокращённо?
— Ну, примерно.
Благодаря урокам Сандера, Женька выяснила, что у джамрану нет уменьшительных имён. Только укороченные — что-то вроде прозвищ. Талех иногда называл Каримера Каримом. А Женя дразнила Рокена — Роки. Знакомясь друг с другом, джамрану часто сообщали прозвища, а не собственно имена. Но это считалось уместным только в межличностном общении. В деловых и субординационных контактах сокращения не приветствовались. Только имена, реже с генометриками. Сандер объяснил ученице, что личные встречи предполагают интимность, субординационные — дистанцию, что и обезличивает генометрики для официальных партнёров. Партнёры по обмену раскрывают друг другу генометрики только в процессе длительных и серьёзных отношений. На приёмах имена вообще не звучат. Исключение — супружеские генометрики.