Вихрь неизбежности
Шрифт:
«Очевидно, джамрану обязаны знать своих героев в лицо».
Зато на вечеринках любой мог по желанию сохранить инкогнито.
«Странная, странная джамранская система».
И неизменно заманчивая…
— Теперь я понимаю, почему тебе по нраву древний земной рок, — заявил Рокен и хитро улыбнулся. — Пойдём в каюту, включим музыку и предадимся…
— Не до музыки мне, — хмуро ответила Женька. — Как я могу думать о каком-то роке, когда Талех… Как ты не понимаешь?! Он усомнился в моих чувствах к нему! Что я сделала не так? Была недостаточно смелой,
— Ева, — Рокен снисходительно усмехнулся. — Ты опять меряешь всё человеческими мерками. Джамрану — не люди. У нас иные соображения. С моей точки зрения Талех поступил верно. Он… Он, если хочешь, совершил дерзкий поступок во имя любимой женщины. Взвалил на себя этот груз и… Знаешь, скорей всего тебе покажется, что это абсурд, или попахивает мистикой, и даже патетикой, но… Ещё и поэтому он выжил тогда, возле Карпариса, осознавая свою ответственность перед тобой… Ева, командора не так-то легко убить. И раз Талех использовал всё, и пошёл на сговор, чтобы оставить тебя здесь, то будь уверена, он постарается сделать твою жизнь счастливой…
Женя сидела, раскрыв рот.
— … По джамранским понятиям конечно. Но он — джамрану. А по-нашему, счастливый — это синоним полноценному, изумительному, яркому. Сама ведь язык изучала.
— Ну, да, — рассеянно ответила Евгения, — есть такое.
— Я тоже сумею, — проникновенно намекнул Рокен, — тебя осчастливить. У меня с собой горошины счастья, с первоклассным роком… Возьми пару, закрой глаза, и я унесу тебя в страну неги…
— Обалдел!? — Женька вырвалась из объятий нахала и вскочила. — Трибунал, тюрьма, патоген и офицер по этике — полный набор счастья. Выбирай на вкус.
— Не всё сразу, — усмехнулся джамрану. — А то столько удовольствий скопом, чересчур жирно… Но я бы предпочёл отбывать срок подопытным статистом в шоу гремлинж.
— Извращенец! — заявила Женя, но тут же села обратно и полюбопытствовала:
— И такое есть?
— Ещё бы! Распространённое наказание для неверных супругов и коварных соблазнителей чужих жён.
— Шутишь?
— Ни капли. Я предельно серьёзен.
— Так они же вроде добровольно, по убеждениям…
— Кто добровольно, а кто и принудительно. Искупает свою вину.
Евгения призадумалась. Она снова узнавала джамранское общество с неведомой стороны. И это узнавание обещало стать захватывающим. Если…
— Видишь ли, Рокен, — сказала она, решительно сбрасывая его руку, так удобно пристроившуюся у неё на бедре. — Я не хочу участвовать в этом вашем шоу извращенцев. Счастливо оставаться!
И покидая отсек, услышала вслед насмешливое:
— Всегда рад помочь!..
Ко всему прочему, Женьку не оставляли предчувствия. Посему она всё же решила спуститься в транспортный и разведать, что там да как.
«Или поиграть в шпиона-телепата».
Завернула в коридор ведущий к лифту, а
— Уф… — сердито выдохнула она, едва тень обрисовалась на свету. — Шердан! Горазд народ пугать.
— У-у, привидение, — подал голос Зверь, тайком подглядывающий за всеми и вся. Так он развлекался.
— Тревожно мне что-то, — прошелестел балахон.
— Тебе? — удивилась Женя. — В случае чего просто отключишь модулятор.
— Ты не осознаёшь всей серьёзности мероприятия, — взвился Шердан и проплыл под потолком. Евгении пришлось задрать голову.
— И никто не знает, как аукнется ваша аномалия обоим континуумам.
— Вам-то чего переживать? Вы в батискафе.
— Снова не понимаешь. Квазиграницы подверглись возмущению поля. Туманность Ардиума экранировала импульсы аномалии в кольца Алаторна — наш проводник этой части космоса. Несколько батискафов потеряли энергию, на время… Это чревато для нас — потерять энергию. Без неё мы не сможем существовать в квазиконтинууме. А что если всё повторится? И продолжит повторяться с высокой периодичностью?
— А не рано ли вы запаниковали? Вдруг, этот вихрь прорвёт в вашем мешке дыру, вытащит дмерхов из болота, и вы заживёте свободно, как люди, в этой вселенной….
— Или вывернет пятьсот раз наизнанку весь квазиконтинуум и нас вместе с ним, — мрачно предрёк Шердан. — А потом сплющит.
— Но ведь тигримская аномалия на него не влияет. Так почему эта?
— Тигримская далеко от дмерховских проводников. Она возникла естественным образом, расположена в удачном месте, и её завихрения частично поглощает шкура Тигра. А эта появилась искусственно. Вернее, её создали, да ещё в такой экстраординарной зоне… Два сумасброда, возомнившие себя великими учёными и не думающие о последствиях.
— Ну-у, я бы так не сказала, о Фиримине…
— А теперь они пытаются всё исправить….
— Так пытаются же.
— В том-то и дело! У дмерхов есть поговорка. Попробуешь исправить содеянное — увязнешь ещё глубже…
— Так, Шердан, я не поняла. А зачем ты ввязался в эту авантюру? Почему не доложил начальству? И выложил заговорщикам местонахождение дисс-камертона, как на блюдечке… Не вижу логики.
— Я здесь, чтобы всё контролировать и не допустить преждевременных эксцессов. К тому же… Если у них получится, сможем, наконец, уснуть спокойно.
— Хм… А вы спите?
— Разумеется! По очереди… И не забывай, у дмерхов холодная война с дэвхарами. Всё что направлено против них, мы поощряем.
— Хорошенькие дела, — пробормотала Женя.
— Ничего хорошего, — прошуршал дмерх и уплыл за угол.
«Чего-то он темнит. Как всегда», — подумала Женька и спустилась-таки в транспортный отсек, где подготовка оборудования по укрощению аномалии двигалась полным ходом. И чхали Егор с Фиримином на сон и сновидения.
— Вредно не спать, — заметила Евгения, разглядывая вогнутые металлические щиты и решётки, расставленные по периметру ангара.