Вихрь
Шрифт:
Боуз припарковал машину рядом с заправкой на углу и закусочной.
— Здесь где-то тот самый склад? — спросила его Сандра.
— Да, рядом.
Боуз предложил выпить кофе. В закусочной было около дюжины столиков и ни одного посетителя. Окна заросли пылью, зеленый линолеум на полу завертывался, не доходя до стен, но хотя бы работал кондиционер.
— Пора подкрепиться, когда еще выдастся такая возможность, — сказал Боуз.
Сандра взяла себе кофе с кексом и присела за угловой столик. Оттуда ей была видна улица —
Но Боуз покачал головой.
— Нет, склад за углом, еще в двух кварталах отсюда. А ближайшая автобусная остановка — вот она, видишь?
Ржавая табличка на фонарном столбе, бетонная скамейка, безнадежно испачканная граффити.
— Вижу.
— Если Оррин приедет на автобусе, то сойдет здесь.
— Будем сидеть и ждать?
— Ты посидишь, а я проверю окрестности. Вдруг он приехал раньше нас? Хотя я сомневаюсь, что он нас опередил. Он приедет, когда уже совсем стемнеет.
— Откуда такая уверенность? Интуиция?
— Ты дочитала рассказ Оррина?
— Еще не до конца.
— Он у тебя с собой?
— Распечатка, в сумке.
— Дочитай. Обсудим, когда я вернусь.
Пока Боуз мотался взад-вперед, она сидела и читала. Когда он вернулся на стоянку, ей оставалось дочитать всего несколько страниц. Он спрятал машину за ресторанным мусорным контейнером, чтобы ее не было видно с улицы, — похвальная осторожность или паранойя?
— Что-нибудь нашел? — спросил она, когда он вошел.
— Ничего. — Он заказал себе кофе с сандвичем и спросил женщину за прилавком, не возражает ли она, если они посидят еще.
— Сидите, сколько хотите, — разрешила та. — У нас тут наплыв в обеденное время, а после никого. Устраивайтесь поудобнее. Только чур, хотя бы иногда что-нибудь заказывать!
— Вот вам немножко денег сверху, будете поить нас горячим кофе.
— Нам запрещено брать чаевые за стойкой.
— Я никому не скажу, — пообещал Боуз.
Женщина улыбнулась.
— Похоже, будет дождь. Хорошо тому, кто под крышей.
Сандра увидела на оконном стекле первые крупные капли. Еще немного — и хлынул ливень. Он забарабанил по раскаленному асфальту, из щели под дверью пахнуло горячей мокрой пылью.
Боуз снял со своего сандвича целлофановую обертку.
— Ты дочитала сочинение Оррина?
— Почти.
— Теперь понимаешь, почему я думаю, что он приедет сюда?
Она неуверенно кивнула.
— Оррин, — или тот, кто это написал, — знает, кажется кое-что про семейку Файндли. Другой вопрос — правда это или нет.
— Мне важнее, что происходит в голове у Оррина, чем то, правда ли это. Помнишь, что он сказал Эриел? «Сегодня вечером. Наконец-то!»
— Что-то он не довел до конца. Во всяком случае, он так считает.
— Правильно. Но он не знает, что Файндли и его
— Это что же, броневики для перевозки ценностей компании «Бринке»?
— Нет, эти парни не рекламируют свои услуги.
Сандра поежилась и сказала себе, что причина в непривычной прохладе.
Снаружи, под проливным дождем, затормозил автобус. Он угодил колесом в глубокую лужу, образовавшуюся из-за забитого стока, и окатил водой троих работяг, безропотно мокнувших на остановке. Они залезли внутрь. Никто не вышел, и автобус с пыхтением укатил.
— Оррину грозит опасность, — сказала Сандра.
— Мы его найдем, вернем Эриел и выпроводим обоих из города. Таков мой план. Если мы его проворонили, то уже ничего нельзя будет сделать.
За окном бесновался ветер. На всей улице стояло одно единственное дерево — жалкая тростинка на лужайке у тротуара, — и теперь оно гнулось на ветру, как скрюченный артритом пенсионер. Рамы ресторанчика содрогались, вот-вот вылетят.
Мысли Сандры вернулись к шраму у Боуза на торсе и к истории гибели его отца в Индии.
— Те грабители, что залезли в дом твоего отца в Мадрасе… — начала она.
Он вздрогнул.
— Почему ты о них вспомнила?
— Что они искали?
— Почему это тебя интересует?
— Просто любопытно.
Молчание.
— Скорее всего, ты догадалась. Им понадобились лекарства.
— Какие лекарства?
— Те самые, о которых ты подумала: марсианские.
— Твой отец был не просто инженером. Он был связан с «Четвертыми».
— Он презирал тех, кого занимало одно долголетие. Само это слово было ему ненавистно. Он повторял, что дело не в долголетии, а в зрелости.
— Твоя мать была в курсе дела?
— Она сама его в это втянула.
— Понимаю. Значит, шрам…
— Причем тут шрам?
— Учти, я училась на медицинском факультете и прошла курс анатомии. Либо нож, которым тебя пырнули, имел лезвие короче дюйма, либо у тебя были повреждены жизненно важные органы. Обычно при таких ранениях не выживают, особенно когда приходится долго ждать помощи.
Она так привыкла к непробиваемому спокойствию Боуза, что удивилась, когда он смущенно опустил глаза.
— Так решила моя мать, — сказал он, помолчав.
У Сандры еще накануне сложилось объяснение, но она все равно волновалась, слушая, как он подтверждает ее догадку.
— Она дала тебе марсианский препарат?
— От отчаяния, чтобы меня спасти. Люди, разбиравшиеся в этом, могли ее осудить, но у нас не было выбора, я находился в коме…
Клеточная технология, которой марсиане обязаны гипотетикам, спасла умирающее тело Боуза, оживила его и действовала до сих пор… Она вспомнила, как он сказал пару дней назад: «Биотехнология остается в клетках человека навсегда. Некоторых это приводит в ужас».