«ВикиЛикс», Березовский и убийство Литвиненко. Документальное расследование
Шрифт:
Их знакомство на вечере с участием общих знакомых, как я понял впоследствии, могло быть не случайным. Вскоре после первой встречи Марина, профессионально занимавшаяся танцами и не имевшая перспектив в этой сфере, удивительным образом весьма быстро забеременела от Литвиненко. До этого она была долгое время замужем за профессиональным танцовщиком. Александр Литвиненко совершенно неожиданно для его первой жены Наталии пошел на развод, оставив двух несовершеннолетних детей.
О полной неожиданности развода для Наталии рассказала она сама: «Марина как-то постепенно начала уводить у меня Сашу. Я ничего не подозревала. Вообще ничего. Теперь-то я понимаю, что для нее это было последним шансом выйти замуж». Наталия Литвиненко (с ней я никогда не общался), совершенно точно передала состояние, в котором находился ее бывший муж в Англии: «Мне кажется, он очень тосковал в Лондоне. В чужой стране, без гражданства, деньги он получать мог только у Березовского. Дом не его, Березовский для Саши снимал (на самом деле этот дом, как и некоторые другие на улице Осиер Крессент, принадлежали Березовскому. – Прим. автора). Если бы он перестал платить, то вообще непонятно, где и на что жить. В такой кабале он был до конца своих дней».
Судя по рассказам самого Литвиненко и Марины, они тщательно готовились к побегу за границу в 2000 году. То есть план воспользоваться связью Александра Литвиненко с Борисом Березовским был изначально. Как происходил их побег (со слов Александра и Марины) и каковы были отношения между супругами в Лондоне, я уже описал в своих предыдущих книгах.
Ни о каких семейных празднованиях годовщин их пребывания в Великобритании ни 1 ноября 2002 года, ни 1 ноября 2003 года они нам с сыном не рассказывали. А именно такое славное семейное событие, по словам Марины, отмечала чета Литвиненко 1 ноября 2006 года, то есть в заявленный день его отравления. Марина относилась к Александру исключительно потребительски, постоянно требовала от него денег, которых он в течение нашего общения никогда не зарабатывал. Поэтому он всегда старался выходить в город с минимальными деньгами или вообще без них. Около года мы жили по соседству. Поэтому много общались вместе с нашими детьми. Мы часто гуляли по лондонским паркам, играли с мячом, в бадминтон и другие активные игры. Об этом у меня сохранились фотографии. Мороженое и прохладительные напитки для детей моего сына Никиты и сына Литвиненко Анатолия покупал только я. В случае совместных обедов в японском ресторане деньги пополам со мной доставала Марина.
Вот как, по сведениям газеты «Известия», за год до гибели со слов его дочери Сони обстояли дела у новой семьи Литвиненко в Лондоне: «В свою последнюю поездку (это было за год до смерти Литвиненко-старшего, то есть в конце 2005 года. – Прим. автора) я почувствовала, что у отца серьезные финансовые проблемы. Он даже не купил мобильный телефон, сославшись, что это дорого. Было видно, насколько он зависит от Березовского». На этом фоне особенно становится ясно истинное лицо Марины Литвиненко, которая уже после его смерти, на вопрос о финансовой зависимости мужа от Березовского витиевато и лицемерно ответила: «Он старался как раз найти какие-то автономные источники дохода, чтобы была какая-то самостоятельность. Поэтому они оставались большими друзьями, и эту их дружбу никто никогда не мог понять».
Марина лично мне жаловалась в 2002 и 2003 году на полную неопределенность их жизни в Лондоне. Она не скрывала своего возмущения от их неустроенного положения и отсутствия стабильных и надежных доходов. Марина безуспешно пыталась найти постоянную работу по своей специальности – преподавателя танцев. Она после смерти Александра, в своих интервью публично призналась, что ей удалось начать зарабатывать самостоятельно якобы уроками танцев только за год до отравления мужа.
О какой «большой непонятой дружбе» между ее мужем бывшим подполковником ФСБ без постоянных источников доходов и олигархом Березовским она рассуждала? Марина всегда казалась нам крайне неискренним и лживым человеком. О каких «автономных источниках доходов» она говорила? Ведь она сама признавала в своем интервью в январе 2007 года, что ее муж не мог самостоятельно зарабатывать в Лондоне: «Сначала Саша получил грант на книгу («ФСБ взрывает Россию»). Бизнесмен он был никакой. Говорил: «Марина, ну какой я бизнесмен? Я опер. Я могу создать какую-то охранную структуру», – это то, чем он пытался заниматься в последние два года».
То есть Александр именно лишь мог «пытаться заниматься» созданием бизнеса, но не больше того! У меня были многочисленные разговоры на тему попыток зарабатывать деньги в Лондоне, но никаких реальных примеров заработка денег Александр привести мне не мог. Марина говорит, что муж «пытался заниматься в последние два года» созданием какой-то охранной структуры и не говорит ни о какой постоянной работе, на которую он якобы перешел от Березовского. То есть в публичных выступлениях Марины Литвиненко и в показаниях Бориса Березовского содержатся существенные противоречия в отношении того, чем занимался и, главное, какие источники доходов имел Александр Литвиненко.
В опубликованном интервью 16 июля 2007 года Марина Литвиненко, несмотря на предыдущие публичные откровения, удивительно для меня заявила: «Борис Березовский нам очень помогал почти три года. Когда мы приехали сюда, нам было очень трудно, потому что у нас ничего не было, абсолютно ничего».
То есть Березовский «помогал им три года» (получается с 2000 по 2002 год), а что же было дальше, когда мы с сыном появились в 2002 году и затем, когда в 2004 году уехали из Лондона? Получается, что Марина получение денег от Березовского в последующий период времени в качестве «помощи» уже не рассматривала. В публичных заявлениях Марины Литвиненко и Александра Гольдфарба после отравления Александра Литвиненко содержатся существенные моменты, которые, по моему мнению, свидетельствуют об их заведомо ложном характере. Марина Литвиненко никогда в нашем присутствии и Николая Мельниченко, который неоднократно останавливался у них на первой квартире, не называла мужа «Сашей», не говоря о нежных словах и поцелуях. Мельниченко говорил нам с сыном, что Марина с Сашей жили как кошка с собакой.
Поэтому для всех нас с сыном и моей женой – очевидно, что Марина относилась к Александру исключительно потребительски, у нее с супругом не было нежных чувств и искренней любви. Она вынужденно терпела своего мужа до поры до времени. Мы много общались с семьей Литвиненко. Никогда Марина не проявляла каких-то элементов заботы или внимания к мужу, не говоря о страстных поцелуях! Приведу сцену общения жены и мужа Литвиненко из своей книги «Березовский – не своя игра»: «Однажды мы с сыном оказались свидетелями жуткой сцены в конце декабря 2002 года. Нас было в комнате четыре человека: Марина, Александр и я с сыном. Их ребенок Анатолий находился в комнате этажом выше. У Александра сильно болела спина. Он сидел на полу, вытянув ноги и прислонившись к стене. Литвиненко постанывал. Марина неожиданно взорвалась и заорала на него диким голосом: «Заткнись! Я сказала – заткнись!» И обратившись ко мне, внезапно, произнесла: «Тебе вот повезло, тебя увезла «Cкорая»!»
Несколько недель ранее меня действительно «Cкорая помощь» доставила с одной станции метро в один из лондонских госпиталей. Причина того заболевания для меня так и осталась непонятной. После этих слов Марины Александр постарался как-то разрядить обстановку и жалобно произнес: «Ну что же мне тоже нужно доползти до метро и лечь на рельсы?» И здесь уже Марининой ярости не было предела. Она истошно закричала на мужа, чтобы тот замолчал и отползал по лестнице в свою комнату этажом выше. Она заявила, что уже позвонила русскому доктору и на следующий день его примут. Для нас с сыном все это выглядело ужасно. Беспомощный человек, в полном смысле со слезами на глазах, просил о помощи. Но ждать ее было неоткуда. Мы были ошарашены, быстро попрощались и ушли. В январе 2003 года Литвиненко, чтобы сгладить впечатление, пригласили нас на пельмени по случаю Рождества. Но атмосфера сохранялась какая-то натянутая, неестественная. Поэтому лично для меня рассказы безутешной вдовы о ее скорби по мужу выглядят, мягко говоря, циничными и нелепыми. В результате его смерти Марина Литвиненко, по ее собственным словам, стала состоятельным человеком, якобы теперь независимым от Березовского. В последнее я не могу поверить.
Я лишь могу представить, как Александр хотел взывать о помощи, находясь в госпитале в результате отравления, которое никому, кроме его жены, организовать не представлялось возможным». Поэтому рассказы Марины Литвиненко, опубликованные после смерти Александра, ее интервью еженедельнику «Шива Ямим», приложению к израильской газете «Едиот Ахронот» в январе 2007 года выглядят для меня более чем неправдоподобно.
Так, например, Марина утверждала: «Они дали нам с ним проститься, без перчаток, без халата, без маски, потому что они еще не знали, от чего он умер. Никто не зналничего – результаты из лаборатории, где выяснилось, что его отравили полонием-210, были получены лишь за 3 часа до его смерти, и в больнице на тот момент их еще не получили. Нас оставили с Сашей, я могла его трогать, обнимать его, целовать. Может, это и хорошо. Если бы они знали диагноз заранее, может, я и не смогла бы с ним проститься. Я, его отец, Толя и Ахмед Закаев были последними, кто его видел. После этого его уже никому не показывали».