Викинг. Бог возмездия
Шрифт:
– Щиты! – взревел ярл Харальд, и колонна содрогнулась, когда его воины выставили щиты и, сделав шаг вперед левой ногой, подняли копья к правому уху, приготовившись сделать бросок.
Из теней вылетели еще две стрелы, одна из которых угодила в чей-то щит.
– Сомкнуться! – рявкнул Харальд; колонна зашевелилась, словно натянутая веревка, и быстро перестроилась в прямоугольник со сторонами в пять человек и щитами, перекрывающими друг друга. – Покажись! – крикнул он, когда его люди, прячась за щитами, принялись перешептываться про предательство и то, каким куском дерьма оказался конунг. – Я – ярл Харальд из Скуденесхавна и направляюсь в Авальдснес по приглашению конунга.
Наступила тишина, потом под ногами захрустели ветки.
– Я знаю, кто ты, ярл Харальд! – прогремел голос сверху.
– Вонючий козлиный член, – прорычал Сорли, узнав голос конунга, который наполняло высокомерие властителя.
– Покажись, клятвопреступник! – крикнул Харальд, опуская щит и уперев конец копья в землю – смелый поступок, достойный ярла, однако Сигурд и все остальные держали щиты поднятыми и копья наготове. – Я хочу собственными глазами увидеть того, кто меня предал.
Еще одна стрела вылетела из-за деревьев и ударила в умбон на щите.
– Вон он! – крикнул Агнар.
– Я его вижу, – прорычал Асбьёрн.
Конунг Горм не ответил, и в лесу воцарилась тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание людей Харальда и слова, обращенные к Одину и Тору. Сигурд почувствовал, как по его спине между лопатками начал стекать пот, и сердце отчаянно заколотилось в груди. Он подумал о погибших братьях Торварде и Зигмунде, пытаясь мысленно заставить воинов конунга Горма выйти из теней, чтобы прикончить их.
Кто-то громко пукнул, нарушая тишину, и вокруг послышались смешки.
– Чего они ждут? – спросил Орн Клювонос.
– Чем быстрее они выйдут, тем скорее мы разберемся с ними и сможем вернуться домой. Меня мучает жажда, вроде той, что вечно нападала на Стирбьёрна после того, как тот кувыркался в соломе с темноволосой красоткой, которую привез из Фёрдесфьордена.
– Они ждут тех, кого оставили следить за прибрежной дорогой, – ответил ярл Харальд, и Сигурд понял, что он прав. Конунг Горм разделил свои силы, потому что не знал, какую дорогу выберет Харальд.
– Значит, нам нужно атаковать их прямо сейчас, – сказал Клювонос, сплюнув на землю, усеянную иголками.
– Только после тебя, Орн, – сказал Харальд, но тот остался неподвижен, как скала.
– Траханый идиот, – проворчал кто-то в сторону Орна, и он тихонько выругался.
Даже если Бифлинди и ждал подкрепления, наверняка он привел сюда более чем достаточно людей, чтобы разобраться с двадцатью воинами из Скуденесхавна, и все это знали. И тем не менее Харальд не хотел разрушать «стену щитов», особенно учитывая, что они так и не увидели тех, кто пришел их убить.
– Ты устраивал рейды на людей, которых я поклялся защищать, ярл Харальд, – прозвучал обвиняющий голос конунга Горма, и его слова пронеслись по лесу, каким-то непостижимым образом заполнив его.
Это было неправдой, или те люди заключили с конунгом союз, о котором он забыл сообщить Харальду. Впрочем, правда сейчас не имела значения, Бифлинди требовался повод, чтобы оправдать то, что он нарушил клятву, данную ими друг другу.
– Ты лжешь! – крикнул ярл Харальд, который по-прежнему стоял, гордо выпрямившись и расправив плечи, квадратные, словно красный парус «Рейнена», подставив грудь под стрелу, если кто-то осмелится ее выпустить. – Ты и ярл Рандвер – змеи из одного гнезда. Мне интересно, ты используешь его как женщину или он – тебя?
Более страшного оскорбления, которое один мужчина бросал в лицо другому, просто не было, и в лесу воцарилась гробовая тишина – все ждали, что будет дальше.
– Мы заключили с Рандвером договор, – заговорил наконец конунг. – Он стал силен. И дал мне достаточно причин, чтобы я согласился быть его союзником.
– Ты хочешь сказать, он дал тебе серебро, – уточнил Харальд. – А в благодарность ты собираешься отдать ему мои земли. И мое серебро.
Справа послышался звон оружия и перекрикивающиеся голоса впереди.
– Сукиных сынов уже отлично видно, – прорычал Сорли, показав копьем на воинов, выстроившихся в линию и направлявшихся прямо к ним.
Их было около тридцати, и они, точно волки, крались между деревьями, не особо поддерживая строй.
– И вон там. – Сигурд показал копьем вперед и налево, где появился еще один отряд, прикрывавшийся щитами.
– Волосатые яйца Тора, схватка будет нелегкой, – сказал Фроти, почесывая нос грубой внутренней поверхностью щита.
– Я знаю, что мне не суждено умереть здесь, – пробормотал воин по имени Орлиг. – Я встречу свою смерть в морском сражении или вообще останусь в живых.
– Ему так сказал старый священник, который пришел в Скуденесхавн прошлой зимой, – пояснил Финн, – и ты глупец, если ему поверил, Орлиг, потому что мне он предсказал, что я разбогатею, когда прилетят стаи красных птиц. Я видел больше куликов, бекасов и красных мородунок, чем за всю свою жизнь, но серебра у меня не прибавилось.
– Старый дерьмовец сказал, что зуб у меня перестанет болеть к тому времени, когда он доберется до Копервика и ему нальют там первую кружку эля, – сказал Орн. – Даже собачье дерьмо делает предсказания лучше.
– А почему, ты думаешь, он ходит из деревни в деревню, а не служит какому-нибудь ярлу или конунгу? Вы – полные дураки, – заявил Сорли.
– И все же, я тут не умру. Это точно, – настаивал на своем Орлиг.
– Идут! – выкрикнул Сорли.
– Горм! – позвал Харальд, когда люди конунга вышли из-за деревьев и оказались на расстоянии броска копья. – Ты меня слышишь, клятвопреступник? Давай разрешим наши проблемы древним способом. Мой герой против твоего!
Раздался крик, «стена щитов», наступавшая слева, остановилась, и воины, составлявшие ее, уперли концы копий в землю. Потом они расступились, и в открывшуюся брешь проехал громадный воин, сидевший на лошади, кольчуга, шлем, ремни и ножны которого сияли от золотых украшений, и Сигурд невольно восхитился конунгом, который явился лично, чтобы их убить.