Викинг
Шрифт:
Двадцать или около того миль флотилия Рагнарсонов прошла часика за четыре. Куда быстрей, чем мы — ночью.
Прибыли. Выстроили драккары рядком борт к борту, в десять рядов, напрочь перегородив речку. Высадились. Установили рогатки. Тактика отработанная: первым делом обеспечить безопасность кораблей. Этим занялись люди Ивара. Парни Уббы Рагнарсона двинулись к монастырю.
К моему удивлению, монастырь был снова занят, ворота заперты, внутри — какая-то возня. На стены вылезли лучники и открыли огонь.
Ущерб нанесли минимальный. Наши все — в броне, за щитами. Ага, уже бревно волокут свежесрубленное и кое-как сварганенный навес над ним.
Похоже, события развивались быстрей, чем планировали защитники.
Наскоро изготовленный таран хряпнул пару раз, ворота вскрылись, и хирд с яростным ревом ворвался внутрь.
Всё это заняло минут пять, не больше.
Я думал: Ивар обоснуется в монастыре и примет бой за стенами… Зря.
В обители бенедиктинцев оставили группу зачистки. Еще человек сто — на прикрытие драккаров. Там же и раненые, многие из которых, если припрет, станут в строй.
Семеро одного не ждут! Войско северян, водительствуемое Бескостным, бодрым маршем устремилось по дороге навстречу английской армии. Ни разведки, ни даже передовых дозоров. Вскочили — побежали. Ивар был абсолютно уверен в своей победе над любыми силами противника.
Мне б его уверенность… Лезть в битву совсем-совсем не хотелось. Но — надо. Не поймут. Хорошо хоть мы не в первых рядах, а в арьергарде.
Зря радовался. Именно на нас и напали. То есть не конкретно на нас, а вообще на хвост колонны.
Выскочили из-за изгородей парни с луками, выпустили по полдюжины стрел — и смылись. Не все, конечно. С десяток уложили швырковыми копьями.
Но нас покусали неприятно. Двое парней Гримара получили ранения в конечности. Было бы хуже, если бы я не поставил «снаружи» опытных бойцов с хорошими доспехами. В хирде «приблудного» вождя, замыкавшего колонну, потерь было несравненно больше. Им даже пришлось остановиться. Я бы, может, тоже сделал паузу, но где-то впереди уже вовсю гудели рога: армия викингов вышла на финишную прямую…
А мы захватили «языка». Одного из недобитых лучников.
Прихватили парня с собой. «Экстренное потрошение», считай, на бегу. Это король? Сколько войска?
Пехоты? Конницы?
Лучник, болтавшийся между двумя норегами, запираться даже не пытался. Скулил жалобно и выкладывал всё, что знает. Знал он немного, но знал главное.
Во-первых, это не король, а только олдермен. То есть уполномоченный короля по данной территории. Во-вторых, войск у него много-много (считать малый умел в очень ограниченных пределах) и конницы тоже много-много: объединенные дружины самого олдермена и местных танов. То есть не так уж много, если проанализировать. «Заботливый» король Нортумбрии не прислал никого. Зато пехоты действительно много. Пехота всякая. Есть такие, как он, то есть — голодранцы-ополченцы, а есть настоящие воины в железе. Очень грозные. Конечно, не такие грозные, как мы, но тоже — о-го-го! Команду обстрелять нашу колонну дал местный рив. Рив — это тоже должность такая. В данном случае помесь начальника районного МВД и начальника районного же налогового управления.
Всё. Выдохся хлопец.
— Выбросьте его, — приказал я. — И поторопимся.
Сзади, похоже, опять разыгрались страсти. Остановившийся хирд «приблудного» ярла снова атаковали.
А вот это уже похоже на дело. Здоровенное поле, поросшее густой сочной травкой. На поле разворачиваются войска Ивара. То есть уже развернулись: флаги Рагнарсонов плещутся на ветру. Перед ними — пустое пространство шириной где-то с полкилометра. Там — шеренги вражеские. Еще дальше — лагерь. Шатры, обоз и прочее. А вон и конница у них на правом фланге. Красиво смотрится. Пестренько.
— Ульф-хёвдинг! Черноголовый! Давай пристраивайся к нам!
Красный Лис. Он тоже вроде бы сам по себе, но при этом четко держит нос по ветру. То есть — по Ивару Рагнарсону.
Что ж, можно и пристроиться.
— Всем разгрузиться! — командую я и первым сбрасываю вещмешок.
— Отец Бернар! Остаешься здесь, под этим деревом.
Монах кивнул. Расстегнул сумку, набитую медицинскими препаратами и пугающего вида хирургическим снаряжением.
— Тори, Репа, остаетесь с лекарем. Если что — прикроете.
Наш монах — бывший воин. И здоровенный, как… викинг. Во всяком случае, гребет не хуже. Но драться не будет. Спокойно даст себя зарезать. Пацифист. Но лекарь по здешним меркам — замечательный.
А теперь — битва! Нет, я не хотел драться. Головой. Но всё остальное — с восторгом «за»! Я — в центре нашего строя. Адреналин уже впрыснут в кровь, состояние потрясающее. Толкнусь от земли и полечу. Где там эти жалкие англичанишки? Порвем на портянки!
Да, их больше. Да, они защищают свой дом, что достойно уважения. Хотя скорее всего просто выполняют команду своего военачальника. Что тоже похвально.
Но сейчас мы им вломим. Потому что мы — это мы. Викинги.
Началось. Небо над головами англичан зарябило от тысяч стрел.
— Прикройся! — взревел я, и голос мой слился с сотнями других.
Бойцы слитным отработанным движением прижались друг к другу, прикрылись щитами спереди и сверху, образовав подобие черепашьего панциря. Пара секунд — смертоносный град обрушился сверху. Некоторые стрелы пробивали щиты. Скандинавский щит не такой уж толстый, иначе с ним было бы трудно управляться. Пробивали, но вреда не причиняли: дерево основы гасило скорость.
Справа кто-то вякнул.
— Что там? — крикнул я.
— Ренди в ногу попали, — передали мне через некоторое время.
Вот же дурень. Высунул небось конечность из-под «панциря» и схлопотал. Не везет парню. Месяц назад — дырка в ноге. Только залечил — новая.
Град отстучал. Вокруг зашевелились. Я осторожно выглянул из-за щита. Вроде отстрелялись. И сразу пошла конница.
Я набрал в грудь воздуху для команды: «Упор в землю!»
Пофиг нам английская конница. Мы франков держали, которые покруче местных. Первый ряд — пятку копья — в землю, второй — без упора. Копья первой линии разят лошадей, второй — всадников. Одновременно. Это если лошади достаточно вышколены, чтоб идти на копья.