Виконт Линейных Войск 8
Шрифт:
— Разве? Вам кажется. Если не нравится, вы всегда можете присягнуть тому же Четвертому Герцогу, но учитывая, что орда удаляется от его земель, вряд ли ради десятка приграничных баронств он согласится схватить мантикору за хвост.
— Король Роберт бы… —
— Король Роберт оставил страну с долгами и дал слишком много власти Герцогам, подарив им возможность наживаться на остальном Королевстве. Если вы хотите обвинять кого-то в бедственном положении — вам стоит обвинять его. И, разумеется, Второго, а также Четвертого Герцога, что препятствуют денежной
Барон оглядывается, пытаясь угадать настроение аристократии, собравшейся в зале. Большинство не смели возразить королю, молча принимали любые его действия, но вот остальные… Остальные горячо одобряли их. Придворные франты, молодежь, что не успела заслужить себе имя и даже наиболее ушлые графы — все восторженно внимали его речи.
— Если для возрождения прежней силы Королевства нам потребуется пожертвовать частью незначительных баронств, мы должны принести эту жертву! Герцоги не должны дальше потчевать на золоте, пока стране угрожает враг! Каждый из здесь присутствующих должен решительно осудить их недальновидное накопительство!
Аплодисменты захлестывают зал. Льстецы и прихлебатели сбивают ладони в кровь, сотрясая воздух, будто в речи Короля был хоть какой-то смысл. Конечно, армии требовалось золото, любой армии оно требовалось. Однако каждый вассал сам снаряжал, обучал и приводил под общий стяг своих людей. Даже если у Короля нет денег — это не значит, что он не может собрать армию. Любому очевидно, что он не хочет этого делать, пользуясь золотом как отговоркой. Барон с досадой обводит взглядом аплодирующие ряды. Лишь единицы отказывались хлопать.
Проситель преклоняет колени. Если не удалось апеллировать долгу, единственное, что ему остается — это умолять.
— Ваше Величество, я горячо поддерживаю вашу несомненно справедливую реформу и…
Король не дает ему договорить, недовольно отмахиваясь от слов, словно от надоедливой мухи.
— Думаете, я нуждаюсь в поддержке какого-то захолустного барона?
— Но я…
— Надеюсь вы больше не будете занимать мое время. Все же защищать ваши земли — это ваша прямая обязанность, земли королевского домена лишь временно отданы под управление, а не дарованы на вечное владение. Если вам кажется, что мертвецы представляют угрозу, то стоило бы взять меч и накинуться на них, а не позорить род, поджав хвост сбегая в столицу!
Барон опускает голову, чтобы скрыть покрасневшее от унижения лицо. Его семья всегда была верной королевскому роду, но сегодня он впервые задумался над тем, тому ли он отдал клятву. Поклонившись, но выходит из зала, не замечая, что из толпы аристократов за ним следит чей-то внимательный взгляд.
Король непринужденно щелкает пальцем, после воодушевленных речей у него пересохло в горле. Взволнованный слуга подает с подноса бокал… но вместо привычного красного вина в нем белеет сливочный ликер.
Дастан протягивает руку, но останавливает ее на полпути к бокалу.
— Ликер? Не припомню, чтобы я просил именно его.
На лице слуги выступает пот. Короткое движение глазами и стоящая рядом стража вплотную приближается к слуге. Подчеркнуто медленно король вырывает бокал из побелевших рук.
— Впрочем, от ликера я бы тоже не отказался! Ммм, такой прекрасный, ванильный запах… Яда. Не хочешь сперва попробовать его сам?
Гвардейцы одним движением ставят слугу на колени. Закованные в металл пальцы разбивают губы, в попытке открыть рот. Как он не пытался сопротивляться, шансов у него нет.
Король наклоняет бокал и скупой струйкой вливает в распятый рот немного напитка.
— Десяток капель будет достаточно. Можешь не глотать, яд белых гадюк смертелен, даже если просто попал в рот. — Он подает знак, и гвардейцы отпускают слугу, отчего он без сил падает на мраморный пол.
Он кряхтит, пытается сплюнуть напиток, но вскоре начинает отплевывать не ликер, а свою собственную, почерневшей кровь.
— Довольно редкий яд, я бы хотел заметить. — Комментирует Дастан, одним глазом наслаждаясь корчами слуги, а другим поглядывая на толпу. Но нет, ни один из присутствующих не демонстрирует какой-то особенной реакции. Толпа безмолвна, прихлебатели ждут знака от него, панически боясь вызывать его гнев. Ну раз так…
Слуга хватается за горло, скребет по нему ногтями. Через минуту все его руки в крови от попыток разодрать себе горло.
— Говорят, противоядия от него нет, и даже лучший целитель не может спасти отравленного, ведь яд мгновенно распространяется по всем членам несчастного…
В последний раз вздрогнув, слуга затихает.
— … и убивает его за считаные минуты. — Заканчивает предложение Король.
В зале могильная тишина. Многие даже боятся дышать.
На фоне тревожной атмосферы веселый голос Дастана звучит особенно дисгармонично.
— Но есть у этого яда и положительная сторона, я слышал, его вкус просто великолепен. За ваше здоровье! — Отсалютовав бокалом, он делает щедрый глоток.
По залу разносится вскрик одной из дам, она прижимает ладонь к лицу, но ее приобнимает супруг.
— Действительно, недурный вкус. Я думаю, было бы расточительством не поделиться им с тем, кто добыл для меня столь изысканный напиток. — Посмаковав напиток, он ставит наполовину пустой бокал прямо на пол возле трона.
— Итак, продолжим. Есть ли сегодня еще просители?
— Кхм. Нет, Ваше Величество. — Отвечает ему церемониймейстер, с трудом справившись с голосом.
— Тогда я займусь своими делами. Собрание окончено.
Иронично, но уборная мало чем отличалась от тронного зала. Злые языки бы добавили, что сходство это происходит не только от мраморного оформления, но и от, скажем так — фактического содержания.
Рунные заклинания легко вытягивали любой смрад, но даже так, в воздухе витает запах блевотины и ликера.