Виктор и Маргарита
Шрифт:
Самолюбие Мартьянова в те годы претерпело большие испытания. Из длительной схватки с новым директором он вышел победителем. В 1955 году Виктор Михайлович был направлен в Министерство авиационной промышленности на курсы главных металлургов, по окончании этих курсов с оценкой «отлично» стал главным металлургом Горьковского авиационного завода. К этой должности он стремился и получил её.
В подчинении службы главного металлурга было четыре цеха: литейный, кузнечно-прессовый, термический и цех № 80 (ЦЗЛ), то есть тысяча с лишним рабочих и специалистов. Оклад хороший, большими деньгами 2000 рублей, маленькими (после
Второго ребёнка Маргарита родила в 1954 году, 19 июня. Договорились назвать его Михаилом, вероятно, в память о Михаиле Ивановиче Мартьянове. Возможно, в этом прорвались глубоко запрятанные чувства Виктора в отношении своего отца, о котором он мне не рассказывал. Когда родители пришли в ЗАГС регистрировать ребёнка, Рита внезапно заявила, что имя мальчика Сергей. Виктор промолчал, спорить на людях не стал. Так появился на свет Сергей Викторович Мартьянов, автор повести.
Виктор Михайлович и Серёжа Мартьяновы. 1954
Рождение ребёнка и назначение на ответственную должность ускорили перестройку семейной жизни Виктора. Рита выкрасила стены комнат масляной краской в светло-салатный цвет. Потом в западном стиле оборудовала окна гардинами и соломенными жалюзи. Сшила двойные шторы, дневные из тюля и ночные из гобелена. В то время настоящей мебели в магазинах не было, импортной тем более. Рита нашла частника. Мастер по её эскизам создал отделанную шпоном, полированную настоящую мебель: кровать, сервант, круглый обеденный стол, диван, кресло и самый крупный объект – книжный шкаф размером 2 на 3 метра.
Рита и Виктор всегда приобретали первые образцы новой бытовой техники. Для меня была куплена немецкая коляска. Потом холодильник «Саратов», стиральная машина «Ока», пылесос «Ракета», телевизор «Луч».
Маргарита Васильевна приложила много усилий для восстановления близких отношений Виктора с семьёй, которые во многом были испорчены Ёлкой. Сначала Рита подарила Анастасии Михайловне, «мамочке», как называл её Виктор, свою железную кровать, с которой она скиталась по комнатам во время учебы. Потом вернула Мартьяновым всю старую купеческую мебель деда Ивана. Позже подарила свои диван и кресло, сделанные на заказ. Высокое, с прямой спинкой, похожее на трон кресло очень нравилось Анастасии Михайловне. При случае, поглаживая полированные подлокотники, она повторяла: «Рита подарила. Рита». А на железной кровати я спал, когда меня оставляли у бабушки Насти.
Во второй жизни Виктор Михайлович переосмыслил ряд личных ценностей. Он освободил квартиру от книг технического содержания и начал собирать новую библиотеку. Фундаментом этой библиотеки стали энциклопедические издания: «Всемирная история изобразительного искусства» 10 томов, «История искусства зарубежных стран» 5 томов, «Энциклопедический словарь» 3 тома, «Детская энциклопедия» 10 томов, «Философская энциклопедия» 6 томов, «Школа юного художника» 10 томов. Подготовка и выход из печати этих изданий были сильно растянуты во времени, поэтому последние тома я выкупал уже после его смерти.
Основу общественно-политического раздела составляли: собрания сочинений историков Соловьёва и Ключевского, 4-е собрание сочинений Ленина, десятитомник Сталина, трёхтомник Хрущева, основные научные труды Гегеля, Маркса и Энгельса, история дипломатии, материалы Нюрнбергского процесса и другие интересные книги.
Художественная литература была представлена практически полным составом советских послевоенных изданий собраний сочинений. Проще сказать, не было собраний сочинений Л. Толстого и Ф. Достоевского. Они были представлены отдельными романами. Раритетами в этом блоке были две книги Ильи Эренбурга: роман «Хулио Хуренито» и фотоальбом «Мой Париж».
Совершенно уникальным был поэтический раздел библиотеки. В дореволюционном сборнике чтеца-декламатора были широко представлены забытые поэты серебряного века. Обширная кипа мелких брошюр была кладезем современной поэзии. В этих изданиях с упорством золотоискателя Виктор Михайлович искал поэтические шедевры и новые имена.
В «трюме», на нижних полках нового книжного шкафа хранилась периодика, годовые подшивки журналов: «Художник», «Творчество», «Искусство», «Курьер Юнеско», «Америка», «Вокруг света», «Огонёк». Ряд подшивок «Художника» и «Творчества» Виктор Михайлович успел переплести. Подобных по тематической организации личных библиотек я не видел.
Для него библиотека была средством производства новых знаний. Как обогащенный уран, собранный в критически необходимом количестве, в контакте с плутонием производит энергию, так и книги, собранные особым образом в библиотеку, в процессе информационной реакции начинают спонтанно делиться мыслями и рождать новое знание. Диалектику перехода количества в качество он изучал по первоисточнику, по «Диалектике» Гегеля, которая имелась у него в старом дореволюционном издании. Отец знал, что в переводе на русский язык слово «библия» означает «библиотека», и понимал, что собранные в особом порядке книги могут стать «новой библией», способной формировать мировоззрение будущих поколений.
Когда в 1960-е советские люди немного отъелись, похорошели и стали задумываться, что бы ещё такое купить, возник вопрос: если Виктор Михайлович так умён, то почему у него нет машины? Виктор Михайлович не без иронии указывал трудящимся на книги и говорил: «Вот моя машина. В рублях соответствует стоимости автомобиля». Гости молча оценивали шкаф, на глаза наплывала муть непонимания, и они протяжно, с чувством умственного превосходства говорили: «Да-а, дорого книги стоят».
Приметы, напоминавшие о жизни с первой женой, в доме были стёрты. Старые друзья ушли вместе с ней. Вокруг Виктора и Риты сложилась новая компания.
Объединение людей с целью организации своего досуга было обычным делом. Мартьяновская компания имела свои традиции. Весной все собирались и ехали «на природу», в лесопарк на высоком берегу Оки, в Слуду. Летом плавали по Волге на прогулочном теплоходе на Моховые горы, там был особенно хороший пляж. В выходные дни собирались на прогулки по Откосу, бульвару на Верхне-Волжской набережной.
Календарные праздники отмечали в ресторане, заблаговременно готовились, согласовывали место, меню, стоимость и состав участников.