Виктор
Шрифт:
После этих слов они беззвучно исчезли, словно растворились во тьме. Виктор остался совершенно один в ночном лесу, не представляя себе, где именно он находится. Единственным его ориентиром была показанная Вестником тропинка, по которой он и пошёл навстречу судьбе.
– Стой! – услышал Виктор гневный окрик.
Из темноты вынырнул закутанный в чёрный плащ человек с кроваво-красной маской на лице. В руке у него был ярко горящий факел. Это выглядело так, будто он вынырнул из какого-то другого мира, так как ещё мгновение назад Виктор не видел никаких следов пламени.
– Стой! – закричал он, угрожая факелом. – Убирайся! Таким как ты здесь дороги нет!
Осыпая Виктора оскорблениями, он принялся угрожающе махать перед его лицом факелом, и пару раз даже чуть было его не припалил. Помня инструкции Вестников, Виктор не стал нападать (это было бы проявлением агрессии) или уклоняться (что вполне можно было бы расценить, как проявление трусости), и лишь молча стоял на месте, ожидая, когда иссякнет этот поток красноречия. Наконец, страж или охранник остановился.
– Я вижу, у тебя открыты глаза, – удивился он, – что ж, это меняет дело. Я здесь для того, чтобы защищать этот путь от слепых, но раз ты уже зрячий, ты можешь идти, вот только нужно ли тебе это? Этот путь труден и опасен, к тому же там нет ничего такого, ради чего стоило бы рисковать. Да и зачем, раз глаза у тебя уже открыты? Зрячий в мире слепых, ты даже не представляешь, какие возможности открываются перед тобой. И всё это ты хочешь променять неизвестно на что? Поверь, не стоит этого делать. Мне ли не знать этого?! Посмотри на меня. Когда-то давно я точно так же, как ты сейчас, шёл по этому пути. Я прошёл его до конца, и что? Теперь я как дурак стою здесь с факелом в руке и охраняю тропу от злобных слепых тварей. Так стоило ли бросать всё ради такой участи?! Поверь, если бы я мог, я бы, не задумываясь, вернулся к прежней жизни, но я переступил черту, и теперь мне нет дороги обратно. Ты же можешь ещё вернуться. Только скажи, и я проведу тебя обратно в твой мир.
– Хорошо, – сказал он, так и не дождавшись ответа, – иди, раз ты настолько глуп и упрям. Оставь только свою обувь – на ней прах пустых дорог.
Виктор разулся. Ногам сразу стало холодно, и этот холод вернул ощущение реальности происходящему.
– Проходи, но не обижайся, я тебя предупреждал, – сказал напоследок стражник и исчез во тьме.
Осторожно ступая, чтобы не поранить ноги, Виктор двинулся дальше.
– Стой! – услышал он гневный окрик, пройдя не более десятка метров.
Перед ним появился такой же стражник, только в белой маске. Он не стал прогонять или оскорблять Виктора, а сразу же сообщил:
– Дальше ты сможешь пройти, только сбросив оковы плоти. Но я бы тебе советовал отказаться от этой идеи и вернуться назад. Подумай сам, что, по-твоему, потребует от тебя следующий страж? А следующий? Поверь, впереди тебя ждут одни лишь лишения. Когда-то и я прошёл этот путь. И что? Теперь я стою здесь, пряча за маской то, что осталось от моего лица. Думаешь, стоило ради этого отказываться от всех радостей жизни? Одумайся! Возвращайся пока не поздно! Ты только шепни, и я отведу тебя назад короткой дорогой…
Стражник продолжал уговаривать Виктора, но тот его больше не слушал. Раздевшись (одежда символизировала оковы плоти), Виктор сложил аккуратно вещи.
– Хорошо, – сказал на прощание стражник, – иди, но не обижайся, я тебя предупреждал.
Когда страж исчез в темноте, Виктор двинулся дальше, ожидая встречи с очередным стражником. Но стражник не появлялся. Тропинка начала пропадать, так что Виктору приходилось быть очень внимательным, чтобы не сбиться с пути. Голый, замёрзший, он был совершенно один в этом проклятом лесу, без еды, без одежды, без спичек, не говоря уже об оружии…
Виктор начал мысленно проклинать себя за то, что поддался на эту провокацию, что не послушался стражников, советовавших ему повернуть назад. А что если они избрали такой способ, чтобы разделаться с ним? Что если таким образом они решили принести его в жертву лесным духам или каким ещё чертям они поклоняются? Что ни говори, а это прекрасный способ заткнуть ему рот. Ведь если даже он сумеет выйти из леса живым или встретит охотников, его в лучшем случае примут за безумца и посадят на цепь в одной из тех клиник, которые в тысячу раз хуже тюрьмы. Подобного рода мысли были прекрасной почвой для паники, которая начала овладевать Виктором, а паника была страшнее всего. Ведь стоит только поддаться страху и побежать, как всё то, чего он так боится, тут же превратится в реальность, и в лучшем случае он станет посмешищем и навсегда потеряет Жозефину, а в худшем… Но разве потеря Жозефины – это не самое страшное, что может ждать его в жизни?!
Жозефина… Её имя стало спасением. Вспомнив о ней, Виктор устыдился своих мыслей. Да и как он мог подозревать её в такой подлости и коварстве! Всё правильно, ритуал – он же ещё и проверка на вшивость, которую он, Виктор, чуть было не завалил!
И стоило Виктору прийти к этому выводу, стоило стряхнуть с себя страх и вновь обрести уверенность в себе и своих друзьях, как перед ним появился третий стражник. В руке у него был воровской фонарь, а лицо закрывала золотая маска. Лицо у маски, казалось, было самой печалью. Он не стал угрожать Виктору или уговаривать вернуться, а сразу как-то по-бабьи запричитал:
– Ну почему ты такой упрямый и непонятливый? Тебя же уговаривали и предупреждали, у тебя было время подумать. Ты тысячу раз мог бы сойти с тропы и убежать, так нет, ты всё-таки пришёл. И теперь мне придётся сделать мою работу, которую я ненавижу больше всего на свете. И знаешь почему? Нет? Молчишь? Молчишь, как и все остальные… – он тяжело вздохнул, – а знаешь, почему первые два стражника так и не сказали, что тебя ждёт в самом конце? Да потому что они так и не смогли пройти до конца этот путь. И ты тоже не сможешь. Почему? Да потому, что я должен лишить тебя головы, как и тех несчастных упрямцев, которые отказались внимать здравому смыслу. Думаешь, ты первый, кто шёл по этой дороге непонятно зачем? Смотри.
Он осветил фонарём пенёк, играющий роль плахи. К нему был прислонён топор, а над ними на ветке висел мешок, до половины наполненный чем-то округлым размером с человеческую голову. С мешка капала кровь, а плаха и трава вокруг были буквально залиты кровью.
– Неужели ты хочешь здесь умереть, как и эти глупцы? – продолжал причитать стражник. – Но ты ещё можешь спастись. Только скажи мне, и ты станешь одним из нас. Да, тебе придётся охранять эту или другую такую же дорогу и отговаривать от безумства упрямых глупцов, но всё ж это лучше, чем смерть. Или нет? Или ты настолько глуп, что готов умереть, сам даже не зная, за что? Что ж, тогда становись на колени. Я тебя предупреждал…