Вилея
Шрифт:
– Хочу, чтобы ты знал… – неожиданно для себя, сказала я вслух. Пришлось продолжать. – В тот день я никого не подсылала к тебе. Даил следил за нашей тренировкой. И… – откровенность давалась все тяжелее, – я правда не знала о его поступке. Сам посуди, там и тогда я бы сама сломала нос брату, если бы узнала о случившемся.
Эсагор молчал.
Сумерки поглотили Ал’Ваар. Яркая луна прекрасно освещала дорогу за окном, позволяя полагаться не только на слух, но и на зрение.
– Все эти годы я винил тебя, – послышалось из темноты. – И только теперь понял, что та
– Последняя просьба бабушки Мервены, – вздохнула я, вглядываясь в пустые окна дома напротив.
– Хотелось бы верить, что наши риски оправданы.
– Эсагор?
– Да?
– Спасибо, что не бросил меня.
– Не в моих правилах оставлять ардесс в опасности.
– И отказывать ардерам?
– И отказывать ардерам, – усмехнулся друг.
* * *
Мой дозор подошел к концу как раз в тот момент, когда тело напрочь отказалось держать глаза открытыми. Теплая рука мягко легла на плечо, возвращая в реальность:
– Иди, поспи. Теперь мое время.
Уставшая, я даже не смогла ответить. Короткий кивок – и несколько шагов к желанной кровати. По ощущениям, уснула я еще в полете к подушке, поскольку наутро момент засыпания мне вспомнить так и не удалось.
Кролькин Хрустень оказался настолько зловещим местом, что даже сны боялись посещать его. Я не припомню ночи, чтобы мне ничего не снилось. А тут – полный мрак и безмолвие. Словно из деревушки высосали всю жизнь. Но как бы там ни было – организм требовал отдыха, поэтому отсутствие сновидений стало лишь досадным недоразумением, не более.
Проснулась я от непонятного шуршания на пределе слуха.
– Ты слышал?
– Нет, – развалившийся на стуле друг если не спал, то точно придремнул.
– Шум. Он нарастает.
– Может, драконы летят.
– Меч! Эсагор!
– Вилея… – парень лениво повернулся в мою сторону.
Его лицо скрывал мрак ночи, но я точно могла описать ту гримасу, которая была сейчас на нем.
– У меня острый слух. Забыл? Меч!! Живо! Храп, Вилеон, ко мне!
Звери дружно повскакивали со своих мест и вбежали в спальню.
И вовремя.
Из кухни послышался оглушительный звон бьющегося стекла. Сначала оконного, а затем в ход пошла посуда.
Я бросила короткий взгляд на друга, уже занявшего боевую позицию с мечом наголо. Мой клинок пока покоился в ножнах. От меня было гораздо больше пользы в магии. Звук, доносящийся из соседней комнаты, резко стих. Долары попятились и утробно зарычали, глядя на темный провал дверного проема. Послышалось недовольное бормотание, а за ним скрип деревянных половиц.
– Ойка, – выдохнул парень, поудобнее перехватывая меч.
– Что?
Из темноты дома, размахивая длинными крючковатыми пальцами, выскочило невысокое существо. Мой огненный шар рассыпался искрами, за малым не долетев до цели. Но этого было и не нужно. От яркой вспышки чудовище закрылось лапами и упустило драгоценный момент.
– Надо убираться отсюда, – друг обтер лезвие меча покрывалом с кровати и швырнул ткань в сторону.
– Ты ее не убил. Берегись!
Тварь резво вскочила на ноги и оскалила пасть. Неторопливо, кругом, она стала перебираться поближе к окну, выгадывая момент для атаки. Я зажгла огонек, чтобы осветить помещение и едва успела увернуться от когтистой лапы, высунувшейся из узкого темного коридора, разделявшего кухню и спальню.
– Гаси! – донесся мужской голос как раз в тот момент, когда посланное пламя выдернуло из мрака фигуры еще двух оек. – Ты им что, маяк зажгла?!
– Слишком темно.
– А эликсиры тебе на что?
Эликсиры! Порошок из корня белоцвета!
– Отвлеки их.
– Всех?! – парень заслонил меня спиной, попеременно водя мечом от одной зловещей морды к другой. – Ужасный план.
– Другого нет.
– Есть.
Короткий, отчаянный рык – и друг завертелся в бешеном танце с оружием. Лунный свет весело забликовал на гранях меча, сеющего смерть. Ойки верещали и хрипели, натыкаясь на острое лезвие. Пару раз им все же удалось достать свою жертву – Эсагор тяжело припадал на одну ногу, а клинок перехватил в левую руку. Несколько бесконечных минут – и в доме повисла тишина. Я застыла с порошком на ладони, готовая в любой момент сдуть его в морду чудища. Не пришлось.
– На улицу. Быстро.
– Там могут быть еще.
– Здесь не безопаснее.
Лапа одной из оек, лежащая на освещаемом луной островке, дернулась.
– Вилея! – гаркнул друг над самым ухом, после чего грубо сгреб меня в охапку и вытолкал из комнаты. – На доларов!
Я выскочила на улицу, подгоняя скакунов к дороге. Звери рычали и опасливо озирались по сторонам.
– Знаю, ребята, мне тоже тут не нравится. Вперед!
Храп сделал пару неуверенных шагов и замер. Аккурат перед ним из окна вылетела тварь, еще пару минут назад считавшаяся мертвой. Эсагор среагировал молниеносно, но огненный шар, посланный мной, оказался быстрее. Яркая вспышка – и в груди чудища появилась огромная дыра. Ойка осмотрела рану, неестественно резко изогнула шею и зашипела. В три прыжка оказавшись рядом, я влепила заветный порошок, все еще сжимаемый в кулаке, прямо ей в нос. Опешившая от такой наглости, тварь дернула головой и полезла обратно в дом прямо по стене.
– Она не чихает… – растерянно проговорила я скорее в пустоту. – Она должна чихать.
– Вилея, о чем ты?
– Харгова муть! Это не ойки!
– Хочешь сказать…
Из разбитого окна вывалились сразу два чудища, жадно клацая зубами.
– Это кренки!
Одно из чудищ ринулось на Вилеона. В невообразимом прыжке Эсагор отбил когтистую лапу и, уже падая на землю, рубанул мечом. Морщинистая голова с редкими волосами подкатилась к моим ногам, закрывая и открывая глаза.
– Нежить! – я зашла с затылка и пнула отрубленную голову подальше, дабы отсрочить ее воссоединение с телом.