Вилла «Аркадия»
Шрифт:
Он выключил мотор и посидел минуту, но голова так болела, столько в ней было разных путаных мыслей, что он даже не оценил тишину. А теперь еще одна неприятность. С девушкой придется расстаться. Так будет лучше. Он всегда полагал, что лучше отрубить, прежде чем станет совсем плохо. А дело он продолжит с другой фирмой, той, что из Баттерси. Лишь бы только эта Дейзи не разревелась.
Джонс потянулся к бардачку, забросил в рот еще одну горсть таблеток от головной боли и поморщился, ибо пришлось глотать без воды. Он со вздохом выбрался из машины и подошел к парадной двери, но не успел позвонить, как ее открыла миссис
– Мистер Джонс.
Он так и не смог заставить себя исправить ее ошибку.
– Не ожидал вас здесь увидеть. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Это потому, что у вас нет детей.
– Не понял.
– Надо же кому-то присмотреть за ребенком.
– А-а-а. – Он зашел в дом, оглядел полуободранные стены, горы строительного мусора. – Да.
– Дело пошло веселее.
– Вижу.
Она повернулась и зашагала по коридору, аккуратно обходя пустые поддоны из-под краски.
– Я скажу ей, что вы пришли. Она сейчас говорит по телефону с сантехниками.
Джонс присел на край стула, оглядывая незаконченную гостиную, пахнущую подсыхающей штукатуркой и отциклеванными полами. В уголке возвышалась пирамида из алюминиевых банок с краской, а через спинку старого дивана были переброшены образцы тканей. Комнату пересекали артерии канавок, в которых была проложена новая электропроводка. Лежавшие на полу в стопке каталоги предлагали светильники различных стилей.
– Это оставил Маккарти со своими парнями. Завтра они начинают две ванные комнаты.
Джонс поднял глаза от каталогов и увидел женщину, которую не узнал. Она шла через комнату, держа в руке мобильный телефон.
– Я его предупредила, что еще одна проволочка – и мы начнем вычитать деньги. Я сказала, что мы имеем право на один процент за каждый потерянный день, что записано мелким шрифтом в договоре.
– Правда, что ли?
– Нет. Но я подумала, что он ленивый и проверять не станет, зато это нагнало на него страху. Он пообещал свернуть другую работу и быть у нас к девяти утра. Так мы идем? – Она выхватила из сумки на полу кошелек, ключи и большую папку.
Джонс подавил в себе желание поискать в доме ту девушку, которую помнил: апатичную, в бесформенных старых тряпках, с вечно прижатым к боку младенцем. Та, что теперь была перед ним, не выглядела психованной плаксой. Она не смотрелась бы неуместно в его клубе. Сквозь рубашку проглядывал черный бюстгальтер, а под ним пара отличных грудок.
– Есть проблемы? – спросила она, выжидая.
Глаза ее блестели, выражая то ли вызов, то ли агрессию. В любом случае это его неожиданно возбудило.
– Нет, – сказал он и пошел за ней к машине.
Они выбрали «Ривьеру» – отчасти, как объяснил Джонс, чтобы изучить противника, но главным образом потому, что в Мерхеме не было ни пабов, ни баров. Те, кому хотелось пообщаться за выпивкой, делали это в отеле или в одном из двух городских ресторанов, а некоторые даже уезжали за пределы города. При обычных обстоятельствах или тех, которые могли бы считаться обычными в данный момент, Дейзи испытала бы неловкость, появившись в таком заведении. Но что-то в этом вечере и том факте, что она в своей красной шифоновой блузке вывела из равновесия
– Могу я увидеть карту вин?
Джонс навалился всей тушей на стойку, за которой стоял бледный прыщавый юноша с тонкой шейкой. Тот перестал нашептывать хихикающей официантке и подошел с плохо скрытым раздражением. В баре были еще четверо: пожилые люди, умиротворенно любовавшиеся морем, а также, очевидно, партнеры по бизнесу, поскольку они спорили из-за каких-то цифр в блокноте.
Пока Джонс, бормоча себе под нос, читал список вин, Дейзи осматривала помещение с окнами в пол и видом на море. Солнце клонилось к горизонту, но ничто не могло превратить этот бар в уютное местечко, где хотелось устроиться поудобнее и послушать море, на глазах менявшее окраску до чернильной. Здесь могло быть красиво, если бы не оборки и драпировки через каждый дюйм. Куда ни кинь глаз, повсюду абрикосово-цветочные мотивы: занавеси, ламбрекены, обивка стульев, даже рюши на цветочных горшках. Белые столешницы на кованых ножках. Не столько бар, сколько чайная. Хотя, подумала Дейзи, судя по клиентуре, здесь, скорее всего, продают больше чая, чем алкоголя.
– Семнадцать фунтов за подобие «Блю Нан», [20] – пробормотал Джонс, когда она снова повернулась к нему. – Неудивительно, что посетителей не густо. Простите, вы хотели вина?
– Нет, – солгала Дейзи. – Но сойдет и вино. – Она подавила желание закурить сигарету, что дало бы ему какое-то моральное превосходство.
Они уселись за угловой столик. Джонс сел сбоку от нее, разлил вино по бокалам и принялся поглядывать на нее краем глаза, словно пытаясь что-то понять.
20
«Блю Нан» – немецкий винный бренд, запущенный компанией H. Sichel S"ohne (Майнц) в 1923 году с урожаем 1921 года. Возможно, самый крупный международный винный бренд с 1950-х по 1980-е годы.
– Ужасный декор, – сказала она.
– Первое место, куда я заглянул, знакомясь с домом. Хотел узнать, что здесь предлагают. Тех, кто занимался этим дизайном, следовало бы расстрелять.
– Закидать камнями.
Он вскинул брови.
Дейзи уставилась в свой бокал. Значит, он не в настроении шутить. Ну и черт с ним. Она подумала об Элли: спит ли ее девочка, дает ли покой миссис Бернард. Потом она отбросила эту мысль и сделала большой глоток вина.
– Полагаю, вы знаете, зачем я здесь, – наконец сказал он.
– Нет, – снова солгала она.
Он вздохнул. Посмотрел на свою руку.
– Меня не очень радовало, как идут дела.
– Меня тоже, – перебила она. – По правде говоря, только последние несколько дней мы вновь встали на рельсы. К концу недели, полагаю, мы снова войдем в график.
– Но этого недостаточно…
– Да. Вы правы. И я сказала строителям, что недовольна.
– Дело не только в строителях…
– Да, знаю. Сантехники тоже напортачили. Но я с ними разобралась, как уже говорила. Думаю, что сумею немного уменьшить их счет, чтобы мы не вышли за рамки бюджета.