«Вилла Эдит»
Шрифт:
– Чудеса, Джон! – воскликнул один из пловцов, щурясь на солнце и потирая руки. Второй довольно рассмеялся и осторожно, стараясь не замочить, открыл пачку сигарет.
– Неправда ли, здорово, Клифтон? – Он вытащил зубами одну сигарету и ловко прикурил.
– Ваш подводный сад не имеет себе равных, особенно эта аллея актиний, – продолжал восторгаться тот, кого назвали Клифтоном. Это был уже знакомый нам Клифтон Брандт.
– А коралловая беседка?
– О беседке не говорю, прелесть!
Оба
– Алло, мистер Эллиот, какие будут приказания? – донесся крик с яхты.
Джон лениво повернул голову.
– Ждать в дрейфе. Позову.
Молчание снова нависло над шлюпкой. Вдруг на острове что-то сверкнуло раз… другой. Эллиот рассмеялся.
– Это Мэдж зовет нас обедать. Видите, Клифтон, когда я долго вожусь в своем саду, она сигналит, что пора на обед.
Клифтон вздохнул.
– Да, хорошо женатым людям. А вот меня некому звать обедать.
– А я давно говорю тебе, дружище, что пора жениться. Хватит жить бобылем, губить молодость, – наставительно произнес Эллиот. Брандт расхохотался.
– Молодость, сэр! Где она, моя молодость? На Севере? В Германии? На полях России?! И потом дело не только в молодости. Мне почему-то кажется, что до тех пор, пока я не буду иметь такой яхты, как ваша “Рыбка”, такой виллы, как ваша “Звезда”…
– Такого подводного сада… – подсказал Эллиот.
– Нет, Джон, с подводным садом я бы подождал, – серьезно возразил Брандт.
– Словом, – перебил его снова Эллиот, – ты недоволен своим материальным положением. Не так ли?
– Я не могу этого сказать, – осторожно возразил Брандт.
– Во всяком случае, ты не прочь заработать?
– Что-нибудь новое, Джон? – догадался Брандт.
– Нет, Клифтон, не угадал. Старая история. То, на чем ты дважды чуть не сломал себе шею.
– “Вилла Эдит”? – удивленно произнес Брандт.
– Она. В пятьдесят первом ты впустую прогулялся к ней. Сознаюсь, в тот год я немало пережил, нас преследовали неудачи за неудачами. Потерять такой самолет! Это слишком дорогое удовольствие, и я представляю ликование русских, когда они отправили его на дно Балтийского моря. Но теперь все о’кей: мы нашли человека…
– Нашли Вольфа?!
– Да, мой друг, – торжествующе подтвердил Эллиот.
3
…Развалясь в шезлонге, человек читал газету. Рядом на легком столике лежала целая груда газет и журналов. Поодаль от кресла стоял еще один стол с пишущей машинкой и кипой бумаги. Солнце, пробиваясь сквозь зеленые побеги плюща, которыми были увиты потолок и стены террасы, бросало на пол и на человека яркие блики.
Отбросив газету, человек встал, хрустнул пальцами, энергично прошелся по террасе. Он был еще не старый, держался бодро, хотя под глазами набухли мешки, а фигура предательски расплылась.
– Ральф Краузе, старый разбойник, – бормотал он, косясь на газету. – Ге-не-рал Ральф Краузе снова на коне! Старый дружище, удачно увильнувший от петли в Нюрнберге! Ха-ха! – Человек остановился у окна.
– Да, да, эту мысль необходимо записать: старые кадры становятся надежным оплотом нового мира, – пробормотал он, поворачиваясь к машинке, и, не садясь, стал бойко выстукивать.
– Ральф, черт побери, генерал Ральф! Как его называли у нас в Бухенвальде?.. Ах, да – “Смерть-Краузе”… Но, нет! С меня довольно! Не выманишь даже генеральским чином. Паола! – вдруг закричал человек. – Паола, мой кофе!
В глубине дома послышался шум, и на террасе появилась старая женщина с подносом.
– Мартинес докладывает, что машина готова, синьор, – проговорила она.
Хозяин рассеянно кивнул головой, беря чашку с кофе и гренки. Старуха ожидала, стоя позади шезлонга.
– Эй, где тут гасиенда “Ночная роза”? – вдруг раздался веселый громкий голос со стороны дороги, скрытой густым кустарником. Хозяин замер с недонесенной до рта чашкой.
– Синьор, это к нам; – проговорила старуха.
Бешеными глазами хозяин взглянул на старуху, а в это время с дороги снова послышался все тот же голос:
– Алло, есть тут кто-нибудь живой, черт побери?!
Кусты затрещали, и прямо перед террасой появился человек в светлом спортивном костюме и такой же светлой шляпе. Он весела расхохотался.
– Ай-ай-ай, дружище, разве можно заставлять меня в мои годы лазить через заборы, словно мальчишку, – проговорил он, легко взбегая по лестнице на террасу. – Вы так спрятались, что вас сразу не найдешь. Полчаса езды от Буэнос-Айреса, а глушь, словно в центре сельвы.
– У нас нет сельвы, – внезапно осипшим голосом отозвался хозяин.
– Ну и не надо, – весело согласился гость. – Но я что-то не замечаю, что вы рады встрече, оберштурмбаннфюрер Вольф.
При последних словах хозяин вскочил, со злобой глядя на гостя:
– Какого черта вы ворошите прошлое! Меня зовут синьор Энрико Хаунес, а вы болтаете черт знает что.
– Ну, ну, хорошо… Надеюсь, вы все же поздороваетесь, ведь мы как-никак – друзья… – примирительно сказал гость, садясь вместо хозяина в шезлонг. Вольф побагровел, но сдержался. А человек как ни в чем не бывало огляделся и, заметив машинку, с интересом склонился над листами.
– О! “Мемуары воина”. Очень хорошо, – весело продолжал гость. – А это что? Так, интересно: “Старые кадры становятся надежным оплотом нового мира”. Прекрасно, Вольф, это именно та самая мысль, которую я надеялся уловить в вашем сегодняшнем настроении. Рад, искренне рад!