Вилла «Инкогнито»
Шрифт:
«А жизнь тебе дорога?» – мрачно подумал полковник Томас, с тоской глядя на поставленные на кон деньги. Они бы достались ему, а теперь нужно было разделить их поровну между тремя игроками. Когда дверь за сержантом с лейтенантом закрылась, он сказал:
– Хорошо, что вы пришли так рано, Мэйфлауэр. У меня есть кое-какие новости.
Мэйфлауэр, собиравшийся стряхнуть со стула пепел, замер.
– Он заговорил?
– Хрен-то! Все праздники провел за чтением любимой книги. Он…
– Тогда ваши новости могут подождать, – перебил его сотрудник оперотдела. – У меня через час самолет, и…
– Вы куда-то летите?
– Если
– Завинтить гайки. – Томас, который некогда и сам подумывал принять ислам, отметил неполиткорректность выражений коллеги, но виду не подал.
– …публичное заявление разведслужб. Это пустая трата времени, но, думаю, я отлучусь дней на десять, не больше. А вам я оставляю отчет о сестрах Фоли. – Мэйфлауэр извлек из «дипломата» папку.
– И что же задумали эти милые дамы? Вы приставили к ним «хвост»? Поставили телефон на прослушку?
Мэйфлауэр поморщился, и полковник подумал, не пошли ли у него камни.
– В наше время подобные термины неуместны, – заявил он. – Мы действительно пристально следили за поведением этих женщин. Одна кретинка устроилась – кто бы мог подумать? – на временную работу в цирк. А с другой, с психопаткой…
– Вы, наверное, имеете в виду милейшую Бутси?
– …проблемы. Она решила пойти законным путем. Надеется привлечь к делу братца какого-нибудь видного адвоката. Дела, конечно, никакого нет, однако…
– …оно может и образоваться. Если сестричка расшевелит общественность и поднимет шум. Черт бы ее побрал!
– Джонни Кокран на ее звонки не отвечает. Но рано или поздно она отыщет того, кто…
– …накинется на эту историю, как бродяга на сандвич с ветчиной. Нам нужно… как бы поуместнее выразиться… вмешаться.
Сотрудник оперотдела кивнул.
– Не выходя, разумеется, за рамки. Постарайтесь ее переубедить. Если понадобится, припугните. А Фоли нужно куда-нибудь перевести. Будто его и не было. Будто он и не существует. Он же пропал без вести, предположительно – погиб. У сестер от горя мозги поехали. Et cetera. [35] Надеюсь, вы с этим справитесь.
35
И так далее (лат.).
Полковник Томас расплылся в такой широкой улыбке, что Мэйфлауэр ошарашенно от него отпрянул.
– Расслабьтесь, дружище. Беспокоиться не о чем. Старина Пэтт вас опередил.
– Что вы хотите этим сказать? – прохрипел Мэйфлауэр, отшатнувшись еще дальше.
Полковник неторопливо снял обертку с сигары местного производства.
– Кажется, я говорил вам, что послал облачение нашего святого отца на экспертизу. Проверить состав пыли в швах.
Дежурным блюдом было недоверие, и Мэйфлауэр позволил себе еще одну порцию.
– Кто это санкционировал? – строго спросил он.
Пэтт чиркнул спичкой, зажег сигару и, прежде чем ответить, позволил себе со вкусом затянуться.
– Объединенный комитет начальников штабов, – сказал он наконец.
– Вы действовали через мою голову! – Щеки Мэйфлауэра пылали так, что от них вполне можно было прикурить не одну сигару.
– Ну что вы! Я доложил о результатах своему генералу, а уж он действовал через вашу голову. Вся эта субординация, от нее одна морока, правда? – Ему с трудом, но удалось придать лицу деловое выражение. – Да, кстати, говорят, в Бангкоке есть один агент, он когда-то ра-ботал на вас. – Пэтт назвал имя, Мэйфлауэра аж передернуло. – Есть предположение, что он держит руку на пульсе, знает, кто в регионе занимается наркотой.
– Вполне вероятно, что он и их знает, – сказал Мэйфлауэр. – Но этому отморозку нельзя доверять. Он родную бабушку продаст.
«Как и ты, – подумал полковник. – Впрочем, ты еще и доставку на себя возьмешь».
– Мы не собираемся его ни во что посвящать. Но вдруг он подскажет, где искать. Да и Фоли, может, вспомнит в родных местах песенки, что напрочь позабыл здесь. В любом случае его отъезд из Америки будет большим облегчением для всех заинтересованных лиц. В Аннамских горах нет ни телевидения, ни Американского союза защиты гражданских свобод, ни любимых сестричек, и Джонни Кокран не будет хвост распушать. Летим мы на военном самолете, Фоли, если надо, вкатим успокоительное, и сержант Кентербери с лейтенантом Дженксом, эти два мерзких картежника, с которыми вы только что столкнулись, глаз с него не будут спускать. Так или иначе, но Фоли мы постараемся там и оставить. Здесь он нам нужен как дырка в голове.
– Это-то ладно, но как же насчет обвинения в контрабанде наркотиков?
– Засуньте это обвинение себе в задницу, Мэйфлауэр. Какая, к черту, контрабанда? Речь идет о национальной безопасности. Вряд ли в вашей конторе станут подымать шум из-за пары пакетиков героина. Если я ошибаюсь, можете меня поправить.
Мэйфлауэр молча разглядывал потолок, делая вид, что его нисколько не раздражают желтые пятна и подтеки. Затем он резко вскинул руку, взглянул на свой «ролекс» и поспешно вскочил. Запирая «дипломат», он сказал:
– В целом, возможно, все и к лучшему. Ясно одно – нам вообще не надо было везти его сюда. И сестер не стоило впутывать. Иногда, полковник, спящую собаку лучше не будить. Если парни с самолета Фоли живут где-нибудь там инкогнито… Ладно, проблемы будем решать по мере поступления. – Он снова бросил взгляд на часы. – Я опаздываю.
– Подвезти?
Белый человек взглянул на черного так, будто тот выступил с непристойным предложением.
– Меня ждет водитель, – сообщил он, вскинув голову. А затем схватил с захламленного стола листок бумаги и, не поинтересовавшись, нужная это бумага или нет, нацарапал на ней несколько цифр.