Вилла «Роза»
Шрифт:
– Она оставалась в комнате одна?
– Ни на секунду, – высокомерно отозвался Беснар. – Не так уж мы невежественны, мосье, знаем, как делаются такие дела. Я сам был в комнате и не спускал с нее глаз.
– Это было прямо перед моим приходом, – повторил Ано.
Он небрежным шагом подошел к окну, посмотрел на дорогу, из-за поворота которой все они вышли, когда комиссар выглянул из окна, потом повернулся к остальным:
– Какой ящик или шкаф Элен осматривала последним?
– Вот этот.
Беснар выдвинул нижний ящик комода, стоящею в проеме окна. На дне лежало светлое платье.
– Я велел ей поторопиться, потому что увидел, что вы идете. Она приподняла это платье и сказала, что здесь ничего не пропало. Ну, и я отвел ее обратно в ее комнату и оставил с медсестрой.
Ано вынул платье из ящика, подошел к окну, встряхнул, повертел, отогнул подол и, хорошенько его рассмотрев, быстро свернул платье и положил на мест.
– Теперь покажите первый ящик, который она трогала.
На этот раз он вытащил нижнюю юбку; тоже поднес ее к окну, старательно осмотрел и передал Рикардо, чтобы тот ее убрал, а сам застыл, отрешенно глядя перед собой. Рикардо тоже рассмотрел юбку, по ничего в ней не нашел. Прелестная нижняя юбка, с оборочками и кружевами, но вряд ли это такая вещь, которая может заставить столь глубоко задуматься. Он поднял глаза и увидел, что Ано с улыбкой следит за его исследованием.
– Когда мосье Рикардо уберет эту вещь, мы послушаем, что расскажет Элен Вокье.
Он вышел из комнаты последним, запер дверь на ключ, а ключ положил в карман.
– По-моему, комната Элен наверху, – сказал он и двинулся к лестнице.
На лестничной площадке их ждал человек в штатском, в руке у него был прочный тонкий шнур.
– А, Дюрет! – воскликнул Беснар. – Мосье Ано, я утром послал Дюрета найти, в каком магазине была куплена веревка, оказавшаяся на шее мадам Довре.
Ано быстро подошел к Дюрету.
– Ну как, что-нибудь нашли?
– Да, мосье, – ответил Дюрет. – В магазине мосье Корваля молодая дама в сером платье и серой шляпе купила такую веревку вчера около девяти. Магазин уже закрывался. Я показал мосье Корвалю фотографию Селии Харланд, которую мне дал мосье комиссар, и он опознал в ней покупательницу, приобретшую веревку.
Наступило мертвое молчание. Все были в шоке. Никто не смотрел на Ветермила; даже Ано отвел глаза.
– Что ж, это очень важно, – неуклюже переминаясь, – сказал он, повернулся и пошел по лестнице в комнат у Элен Вокье. Остальные двинулись за ним.
Глава 6
Показания Элен Вокье
Дверь открыла медсестра. Элен Вокье лежала в глубоком кресле. Вид у нес был бледный и больной, но она все же встала навстречу Ано, комиссару и остальным, и Рикардо признал справедливость описания, данного Ано. Перед ними стояла высокая женщина лет тридцати пяти-сорока, с грубоватыми чертами лица, по-крестьянски основательная, в аккуратном черном форменном платье, респектабельная, надежная. Типичный образец преданной горничной. Сейчас на ее лице была горячая мольба.
– О, мосье, отпустите меня – куда угодно пойду, хоть в тюрьму, только бы не оставаться здесь, где мы в последние годы были так счастливы, а теперь мадам лежит там внизу – нет, это невыносимо.
Она упала в кресло, и Ано подошел к ней.
– Да-да, я понимаю ваши чувства, бедная женщина. Мы не требуем, чтобы вы оставались здесь. Возможно, у вас в Эксе найдутся друзья, у которых вы могли бы пожить?
– О да, мосье! – с благодарностью воскликнула Элен. – О, большое спасибо! А если бы мне пришлось здесь ночевать! О, как было страшно!
– Вам нечего бояться. Мы же не вчерашние посетители, – пошутил Ано, придвинул себе кресло и похлопал ее по плечу. – Ну-ну, расскажите мне и этим господам все, что вы знаете об этом ужасном деле. Начинайте, мадемуазель! Не бойтесь, мы тоже простые смертные и хотим во всем разобраться.
– Но я ничего не знаю, мосье, – она заплакала. – Мне сказали, что я могу идти спать сразу, как только помогу мадемуазель Селии одеться для сеанса.
– Сеанс! – у Рикардо опять прорезался голос. В памяти возник концертный зал в Лимингтоне.
Но Ано повернулся к Рикардо, и, хотя его лицо сохраняло доброжелательное выражение, в глазах сверкнули искры, от которых лицо Рикардо запылало.
– Вы опять заговорили, мосье Рикардо? Да? А я думал, это невозможно. – Он обратился к Элен Вокье: – Итак, мадемуазель Селия проводила сеансы. Очень странно. Послушаем об этом. Кто знает, какие ниточки могут привести к истине.
Элен Вокье покачала головой.
– Мосье, нет смысла искать у меня правды. Я не могу быть справедлива к Селии. Не могу! Я ее не любила. Я к ней ревновала, да, ревновала. Хотите всю правду, мосье? Я ее ненавидела! – Ее лицо вспыхнуло, и она вцепилась в ручки кресла. – Да, ненавидела. Что я могла с этим поделать? – страстно сказала она.
– Почему? – мягко спросил Ано. – Почему вы ничего не могли поделать?
Элен Вокье снова откинулась в кресле, ее силы иссякли, на губах появилась вымученная улыбка.
– Скажу. Только помните, что я простая женщина, и то, что вам может казаться глупым и тривиальным, для нас, женщин, значит очень много. В июне прошлого года – подумать только – в прошлом июне! Еще так недавно не было никакой мадемуазель Селии… – Ано приподнял руку, и она торопливо произнесла: – Да-да, я буду держать себя в руках. Но как только подумаю о мадам Довре!..
И она рассказала историю, которая дала мистеру Рикардо ответ на мучивший его вопрос, почему такая яркая и незаурядная девушка, как Селия Харланд, жила с крайне заурядной мадам Довре.
– Ну вот, как-то в июне, – продолжала Элен Вокье, – мадам пошла с компанией ужинать на Монмартр в ресторан «Аббатство». И привела оттуда Селию. Видели бы вы ее! В тонкой юбчонке и расползающемся по швам жакете, и она была голодная, да, мосье, го-лод-ная! Пока я раздевала мадам, она рассказала мне ее историю. Мамзель Селия танцевала за ужин с любым, кто пожелает с ней танцевать!