Вино со вкусом кипариса и вишневый пирог на закуску
Шрифт:
Незнакомец вывел Эдельвейс из здания аэропорта. Эдельвейс не произносила ни слова. Она верила, что незнакомец поможет ей добраться до ближайшего города и найти ночлег, подскажет, где можно вкусно поужинать. Она решила, что его приставили к ней для безопасности. Она ведь приехала туда, где она никого не знает и где никто не знает её. Пусть незнакомец станет её проводником на ближайшее время. Эдельвейс безумно хотела побыть в одиночестве, но в то же время понимала, что ей не помешает кто-то, кто будет время от времени оказывать ей помощь.
Незнакомец подвёл Эдельвейс в розовому лимузину.
– Это для меня? – удивлённо спросила она.
Незнакомец кивнул головой. Затем открыл дверь и помог Эдельвейс сесть в автомобиль. Она расположилась на переднем пассажирском месте. Незнакомец закрыл за ней дверь, взял её чемодан, положил его в багажник и сел на водительское место.
– Куда мы поедем? – поинтересовалась Эдельвейс.
– Я отвезу тебя в один прекрасный дом, – ответил ей незнакомец, заводя машину.
– А где мы находимся? – спросила Эдельвейс.
– В прекрасной солнечной стране, – сказал незнакомец. – Это все, что тебе нужно знать.
Эдельвейс оживилась. Ей было радостно осознавать, что ближайшие недели она проведёт в прекрасной солнечной стране.
Она достала телефон, посмотрела на экран.
– Ты можешь только звонить, – пояснил ей незнакомец. – Интернет отключен.
Эдельвейс удивилась, но предпочла ни о чем не спрашивать. Она была не против на какое-то время отрешиться от мира.
Незнакомец вырулил на трассу с оживлённым движением. Эдельвейс внимательно смотрела по сторонам. За окном были поля, апельсиновые деревья, маленькие домики, увитые виноградным плющом. Эдельвейс приоткрыла окно. Воздух был пронизан запахом азалий.
– Разве сейчас весна? – уточнила Эдельвейс.
– Здесь всегда весна, – ответил ей незнакомец.
– Странно, – пожала плечами Эдельвейс. – У нас в Амурвиле четыре времени года.
– Это иллюзия, – спокойно произнёс незнакомец. – В Амурвиле всегда осень.
Эдельвейс посмотрела на незнакомца с изумлением. Его слова поставили её в тупик. Она терпеть не могла, когда кто-то подвергал сомнению её жизненные аксиомы.
– Этого не может быть, – встревоженно произнесла Эдельвейс. – Я живу в Амурвиле с самого рождения.
– И никогда не видела ничего, кроме серой, унылой погоды…
– Стоп! – вскрикнула Эдельвейс. – Предлагаю на этом закончить. Всё равно каждый останется при своём мнении.
– Как тебе будет угодно, – спокойно сказал незнакомец.
Внезапно Эдельвейс осознала, что не спросила его имени. Человек, который занимался организацией её пребывания в прекрасной солнечной стране, оставался для неё незнакомцем. От этого ей стало немного не по себе.
– Могу я узнать твоё имя? – поинтересовалась Эдельвейс.
– Конечно, – ответил ей незнакомец. – Меня зовут Оскар.
Незнакомец по имени Оскар смотрел на Эдельвейс невероятно приветливым взглядом.
– Очень приятно познакомиться, Оскар, – сказала Эдельвейс. – Полагаю, моё имя тебе известно.
Оскар кивнул головой.
На несколько мгновений в машине воцарилось молчание. Эдельвейс прислушивались к звуку мотора, смотрела в окно и любовалась живописными видами. С каждой секундой она всё больше погружалась в состояние медитации.
Оскар включил музыку. Из радиоприёмника зазвучал красивый мужской альт, поющий на мелодичном, невероятно приятном на слух языке. Эдельвейс пыталась разобрать слова. Тщетно. Однако её интуиция подсказывала ей, что мужчина, обладающий красивым альтом, поёт о любви и радости бытия.
Прошло окола часа, прежде чем Оскар свернул с трассы и выехал на узкую дорожку, окружённую оливковыми зарослями. Через несколько секунд Эдельвейс увидела синеющую водную гладь. Ей захотелось выйти из машины и пойти пешком. Она никогда в жизни не видела настоящего моря и почувствовала приятный трепет в области живота. Когда она думала о том, как будет выглядеть её временное пристанище, то представляла что угодно, но только не домик на морском берегу. А ведь это лучший вариант для того, чтобы закончить работу над книгой.
– Я буду жить на берегу моря? – уточнила Эдельвейс.
– Да, – ответил ей Оскар.
Эдельвейс тихо захлопала в ладоши. Она поняла, что всю жизнь мечтала жить на берегу моря.
Синеющая водная гладь была совсем близко. Эдельвейс уже могла разглядеть маленькие белые катерки и отважных сёрферов, сражающихся с ветром.
– Почти приехали, – сказал Оскар.
Эдельвейс снова захлопала в ладоши. Она не знала, как иначе выразить свою радость.
Оскар свернул на ещё более узкую дорожку, выложенную брусчаткой и залитую лучами палящего солнца. Восторженному взору Эдельвейс предстал милый розовый коттедж с белыми ставнями, фиолетовой черепицей и просторной террасой, выходящей прямо на море, увитый азалиями и виноградным плющом. Коттедж был окружён лимонными деревьями, кустами олеандра и палисадниками с бугенвиллиями. Прямо перед входом стояла милая беседка, призывающая к непринуждённому чаепитию. Эдельвейс смотрела на розовый коттедж наслажденным, вождедеющим взглядом. Если бы у неё был дом мечты, он бы наверняка был именно таким: розовым, с белыми ставнями и фиолетовой крышей.
Оскар подъехал к коттеджу, остановил машину и заглушил мотор.
– Это твой дом, – сказал Оскар, повернувшись в сторону Эдельвейс и слегка дотронувшись до её плеча.
Эдельвейс не могла поверить своему счастью. Оказывается, кто-то знал о её мечтах больше, чем она сама.
Она вышла из машины, подошла к розовому коттеджу и поднялась на веранду. Справа от неё была беседка, слева – лимонные заросли. Несколько секунд она стояла словно заворожённая, смотрела на море и вдыхала аромат олеандра. Посреди веранды располагался небольшой столик и несколько кресел. Эдельвейс представила, как будет сидеть здесь по утрам, пить чай, есть банановые кексы, смотреть на море и работать над книгой.
Оскар поднялся на веранду с чемоданом Эдельвейс.
– Пойдём со мной, – сказал он, широко улыбнувшись. – Я покажу тебе дом.
Эдельвейс радостно кивнула головой, взяла его за руку, они спустились с веранды и направились к входу.
Они поднялись на крыльцо. Оскар достал из кармана брюк ключи и торжественно вручил их Эдельвейс. Она вставила их в замок и повернула по часовой стрелке. Она открыла дверь, посмотрела на Оскара, сделала глубокий вдох, переступила порог своего нового жилища и оказалась в просторном белом холле, заставленном мебелью фисташкового цвета. Из холла открывался вид на просторный зал, из зала, через огромное окно, – на лимонный сад. Дом был пропитан запахом моря.