Виновато море
Шрифт:
– Это ошибка.
Она повернулась:
– Не говори так.
– Финн понял это. И поэтому не поехал с тобой, да?
Жгучие слезы подступили к ее горлу. Ей было невыносимо думать о том, что осталось позади, и приходилось сосредоточиться лишь на том, зачем она приехала. Она подняла голову.
– Ты писал мне на почту, Ной.
– Не надо было.
– Значит, ты считаешь, что это в порядке вещей – просто взять и однажды утром исчезнуть, даже не попрощавшись с девушкой, с которой ты до этого занимался любовью на протяжении десяти недель?
– Нам было весело. Мы спали вместе. Но нас ничего
– Это было нечто большее.
– Не для меня.
– Не надо заниматься словоблудием. Ты ведь не такой.
– Правда? – Он мрачно посмотрел на нее.
– Да. – Она сделала шаг ему навстречу. – Почему ты написал мне письмо?
Он покачал головой:
– Не надо было.
– Но ты написал. – Она сделала еще несколько шагов и уже стояла перед ним – достаточно близко, чтобы дотянуться пальцами до его щеки. Вентилятор колыхнул длинные пряди ее волос на плечах. – Зачем ты отправил мне письмо?
– Прошу тебя, – едва слышно произнес он. – Ты должна уехать.
Их разделяли лишь несколько дюймов.
– Зачем ты отправил письмо?
Он посмотрел на нее в упор.
– Потому что надеялся, что ты приедешь, – отчетливо прозвучали сказанные им слова.
Она поняла это, как только прочла его сообщение. Между ними что-то было – некая связь, которую она ощутила еще в ту первую ночь их знакомства на Мауи, и она знала, что Ной тоже это чувствовал.
Миа медленно поднесла руку к его щеке и провела ладонью по жесткой щетине. Она ощутила пульсирующее покалывание в кончиках пальцев – там, где они соприкасались с его кожей. Она почувствовала в нем некую печаль, которую пока не могла разгадать. Потом припала ртом к его губам и поцеловала его. Нахлынувшее желание было настолько пылким, что у нее перехватило дыхание.
Он приник к ней, заключая ее в свои объятия так, словно ни за что не хотел отпускать.
Желание, зародившееся где-то глубоко внутри нее, выплеснулось наружу. Их спины, бедра и все изгибы тел блестели от пота. Его дыхание участилось. Ее зубы вдавились ему в плечо. Она судорожно содрогнулась.
Он издал тихий продолжительный стон, и его тело обмякло и потяжелело. Он погрузился лицом в ее волосы.
Она продолжала лежать, слушая его дыхание и жужжание вращавшегося над ними вентилятора. Она чувствовала, как бьется в груди его сердце. «Оно того стоило», – думала она, – ради такого ничего не жалко.
Опершись на локоть, Ной смотрел на нее. Под его неотступным взглядом ей казалось, что он пытался найти в ее лице что-то потерянное. Большим пальцем он убрал с ее виска влажную прядь волос.
– Прости меня, Миа, за то, что я так уехал.
Ной на какое-то время замолчал, но она ждала, чувствуя, что ему хотелось сказать что-то еще.
– Был хороший прогноз, Джез разузнал про рейсы, и мы просто взяли да сорвались. Надо было тебя найти. Чтобы самому тебе все сказать. Но я не знал, что говорить. – Он отвел взгляд. – И чего мне хотелось.
Она сглотнула:
– А теперь?
Он перевернулся на спину, вытянувшись во весь рост. Его живот стал плоским, он положил руки за голову.
– То, что между нами происходит… для меня… уже немало.
Миа понимала. Когда она летела на Бали, она перечитывала в своем дневнике слова написанных ее отцом
– И для меня это тоже немало, – отозвалась она.
И вот они были вместе. В моменты безмолвия она пыталась робко представить себе свое будущее с Ноем: вот они вместе путешествуют по Индонезии, гуляют рука об руку по пустынным пляжам, а потом – уже позже – едут в Англию, в Корнуолл, где она покажет ему свое море.
– Я знаю лишь то, что я рад, что ты здесь, – сказал он.
Миа улыбнулась и решила не отвечать, понимая, что этим уже и так все сказано. Повернувшись на кровати, она легла затылком ему на живот и стала наблюдать за вращавшимися лопастями вентилятора. Сквозь шуршания воздуха ей были слышны гул генератора и басовые частоты доносившейся с террасы песни.
– Расскажи мне про Бали, – попросила она.
Он вздохнул, и ее голова качнулась у него на животе.
– Вода потрясающая – чистая, прозрачная, волны катят прямо из Индийского океана. Сейчас тут полно народу. В известных местах везде толпы и много показухи.
– Ты бывал здесь раньше?
– Я целый год жил здесь.
– Когда?
– Когда мне было шестнадцать.
– С семьей?
– Нет. Один.
Она попыталась представить себя шестнадцатилетней, живущей самостоятельно в чужой стране.
– Почему?
– Хотелось простора. Волн.
– Отчаянно.
– Мне так не казалось.
– А как казалось?
– Давно это было, – ответил он и замолчал.
– Бали сильно именился? – Ей не хотелось, чтобы разговор заканчивался.
– Когда я впервые попал сюда, серфинг еще не набрал обороты. Побережья были тихими. Есть такое известное местечко под названием Севен-Пойнт – его показывают во всех фильмах про серфинг, и там все хотят покататься. Лет десять назад добраться туда можно было лишь единственным образом – заплатив одному из местных, чтобы он отвез туда по грязище на скутере. Затем надо было спускаться по веревочной лестнице, а он ждал наверху, пока ты перетаскивал все свое снаряжение. Теперь туда ведет асфальтированная дорога, а на самом верху – кафе, где продают видеодиски со съемками прибоя и мороженое.
– Местным наверняка все это не по душе.
– Кому-то нравится, кое-кто на туризме здорово подзаработал. Но многим такие перемены не по душе. Это очень красивый остров, но его изуродовали девелоперы.
– И сколько ты думаешь здесь пробыть?
– Не знаю. Зависит от многого. – Не уточнив, чего именно, он, в свою очередь, поинтересовался у нее: – А ты? Какие у тебя планы?
– В этот момент я предполагала быть в Новой Зеландии, – ответила Миа, тут же подумав, успел ли Финн на рейс. – Мы с Финном планировали поработать там пару месяцев, чтобы подкопить денег. Однако на данном этапе между нами все несколько подвисло.