Виновато море
Шрифт:
У нее заколотилось сердце. Она неуверенно шагнула вперед.
– Здесь есть кто-нибудь?
Ответа не последовало. Осторожно протянув руку в дверной проем, она пошарила по стене в поисках выключателя и, щелкнув, зажгла свет. Ветерок покачивал штору, в угол торопливо уползал таракан.
Кейти окинула взглядом пол, кровать, стол. Пусто. Рюкзак пропал.
Ее единственной мыслью в тот момент было: «Дневник Миа!»
Чуть не подпрыгнув из-за хлопнувшей позади двери, она обернулась. На нее смотрел бритоголовый парень.
– И вас
С этими словами он ринулся по коридору, и от его топота задрожали стены.
Кейти вновь окинула взглядом комнату и потерла рукой глаза, словно надеясь избавиться от того, что не хотелось видеть. Однако картина не изменилась: ее ограбили.
Попятившись сквозь дверной проем, она развернулась и бросилась вниз по лестнице, ожерелье подпрыгивало у нее на груди.
– Рюкзак! У меня пропал рюкзак! – выпалила она.
– Да-да. Скоро приедет полиция, – сочувственно засокрушалась, потрясая щеками, тучная женщина за стойкой регистрации. – Они взломали шесть номеров, – продолжала она, показывая на толпившихся вокруг людей.
Две девушки с опухшими от слез глазами стояли, обхватив себя руками; какой-то мужчина эмоционально жестикулировал, говоря по сотовому; женщина в возрасте, со впалыми щеками, писала на внутренней стороне книжной обложки какой-то список.
– Нам жаль. Очень, очень жаль. Но гостиница не виновата.
– Кто это сделал? Их нашла полиция?
– Сюда приходит много людей. Мы не смотрим на каждое лицо. Полиция найдет. – Женщина ткнула пальцем в лежавший на стойке листочек бумажки. – Это номер полиции.
Кейти взглянула на бумажку с написанными на ней семью цифрами.
– И это все? Все, чем вы можете помочь?
Пожав плечами, женщина отвернулась.
Казалось, в помещении стало невыносимо душно. Кейти изо всех сил старалась отдышаться, но ей словно сдавили горло. Область обзора стала сужаться, и она бросилась сквозь толпу, пытаясь вырваться из гостиницы. Споткнувшись обо что-то ногой и чуть не упав, вылетела на темную улицу, ободранные о тротуар колени обожгло огнем.
Послышался легкий частый стук, напоминавший падающие на землю капли дождя. Кейти посмотрела вниз: в разные стороны от нее раскатывались упавшие с порванного ожерелья крохотные ракушки и жемчужинка.
20
Миа
C ревом пролетев по темной улице, такси резко остановилось.
– Вот, – сказал водитель, дергая ручник, – единственный хостел в Ньянге. До волн – пара минут пешком.
На пластиковом стуле стояла вывеска с названием «Ньянг Пэлас». С потрескавшейся внешней стены облезала краска, а мигающий над входом флуоресцентный светильник собирал тучи комаров. Миа надеялась, что Ной остановился именно здесь. Расплатившись за поездку, она ступила на тротуар, нацепив на плечо рюкзак.
Воздух казался спертым и тяжелым – дневная жара накопилась в высоких
Миа подошла к повозке, и ее внимание привлекли бусы из белых ракушек с жемчужиной. Она взяла их. Бусы оказались легкими и хрупкими.
– Это вы сделали?
– Да.
– Красиво.
Его лицо озарилось широкой улыбкой.
– Да-да, очень красиво. Спасибо. Ракушки с пляжей Бали.
Она вспомнила, как они с Кейти бродили по побережью в поисках ракушек и стеклянных голышиков. Лучше всего было осенью, когда море штормило, и оно выбрасывало со дна на берег разные коряги, обрывки выцветшего троса и гладко отшлифованные волнами камешки. Холодными вечерами, когда в четыре уже темнело, они, сидя по-турецки перед камином, делали из своих ракушечных трофеев ожерелья. И когда бы она потом ни надевала эти бусы – будь они даже спрятаны под шарфом и пальто, – ей казалось, что она носит с собой частичку моря.
– Сколько стоит?
– Пятнадцать тысяч рупий, – с улыбкой ответил он, кивая головой.
Это равнялось одному фунту.
– Я хочу их купить. – Миа сунула в его морщинистую ладонь вдвое больше, пожелав ему доброго вечера, и направилась в гостиницу с болтавшимися на руке бусами.
Стойка регистрации представляла собой обшарпанный столик, стоящий перед входом в комнату владельца хостела.
– Есть здесь кто-нибудь? – спросила Миа.
Из открывшейся боковой двери появилась женщина в изношенном ночном халате.
– Простите, что поздно. У вас найдется номер?
Ее проводили в убогую комнатенку, где были лишь кровать с москитной сеткой да куцый бамбуковый столик.
– А здесь проживает некто по имени Ной? – поинтересовалась Миа, прежде чем женщина удалилась.
– На террасе, – ответила та, ткнув пальцем в потолок. – Там на террасе веселятся. Или на пляже. Там много костров для туристов.
Миа сбросила рюкзак на пол. Зеркала в комнате не оказалось, и она провела руками по волосам, расплетая спутавшиеся пряди. На ней не было макияжа, и она просто облизала губы и поморгала, увлажняя глаза, чтобы устранить оставшуюся в них после полета сухость.
Выйдя из комнаты, она прошла по глухому коридору, в конце которого тяжелая пожарная дверь вела на наружную лестницу. Ступени откликались металлическим звоном, когда она стала подниматься по ней, крепко держась за поручни.
С террасы доносились музыка и смех, и она замерла, пытаясь вслушаться. Вычленить что-то из общего хора голосов было сложно, но австралийский акцент там определенно присутствовал. При мысли, что она увидит Ноя, ее пульс участился. Несмотря на обиду из-за его исчезновения («Ему ничего не стоило от тебя уехать, Миа»), она надеялась, что он обрадуется ее приезду.