Виновато море

Кларк Люси

Он расхохотался.

– А Миа ведь понравилось, да?

– Клянусь, был свидетелем того, как она в тысяче футов над землей улыбалась. – Финн вспомнил, как Миа бежала к нему в своем парашютном костюме, с поднятыми на лоб очками и широкой улыбкой на лице.

– Вам обоим было весело.

– Да, – согласился он.

– А что ты делал, когда Миа улетела на Бали?

– Я опоздал на рейс на Новую Зеландию и остался в Австралии. Взяв напрокат машину, отправился к восточному побережью.

– Путь неблизкий.

– Да, – отозвался Финн, вспоминая долгие жаркие отрезки

дорог и холодные ночи, проведенные на заднем сиденье автомобиля. – Но я так никуда и не доехал.

– Где ты был, когда я узнала про Миа? – серьезно спросила Кейти.

– На заправочной станции. Затерянной посреди неизвестности. У них оказался подключенный к Интернету старенький компьютер, и я зашел к себе на почту. Там было семь сообщений от брата, в которых он просил срочно позвонить домой. За несколько недель до этого я потерял свой сотовый, и никто не мог со мной связаться. Я заплатил кассирше двадцать долларов, чтобы она позволила мне воспользоваться их служебным телефоном. – Он вспомнил, как кассирша не разрешила ему пройти за стойку и ему пришлось звонить, перегнувшись через прилавок и придавив бедром мятные карамельки.

Подошел отец. Я понял, что что-то случилось, по тому, как он, не желая говорить сам, все повторял, чтобы я подождал, пока он отыщет мать. А она принимала ванну. Я уже вспотел, пока она наконец взяла трубку. И она мне прямо заявила: «Умерла Миа Грин. Ее тело обнаружили на Бали у подножия скалы тринадцать дней назад». Она уже тринадцать дней была мертва, а я ничего не знал, – говорил он, качая головой.

Повесив трубку, я сел в машину и уехал. Не знаю, о чем я тогда думал. Похоже, я вообще ни о чем не думал – мозг просто отключился. Возможно, логика была такова, что, если уехать подальше от того телефона, все случившееся окажется неправдой.

– Боже, Финн!

Он посмотрел на море – туда, где по воде, подпрыгивая на волнах, неслась моторная лодка.

– Потом я остановился где-то на побережье и просто просидел там до темноты, глядя на волны.

Он рыдал и негодовал, он с такой силой бил кулаком по дереву, что выбил сустав на пальце.

Потом я всю ночь напролет ехал до аэропорта Аделаиды и первым же рейсом вылетел из Австралии.

– Боже, Финн, – вновь повторила она.

– Ладно, хватит на сегодня «веселых» разговоров, – сказал он, останавливаясь и поворачиваясь к морю. – После восемнадцати часов в самолете я готов к приему соленой ванны. – Он стащил с себя футболку и подтянул шнурок на шортах.

«Неужели любой океан будет теперь неизменно напоминать мне о Миа», – думал он, вбегая в прозрачную воду.

Кейти смотрела, как он нырнул, затем вынырнул, тряхнул головой и в воздухе разлетелись серебристые брызги. Потом он перевернулся на спину и остался лежать, покачиваясь, под синим безоблачным небом.

«Финн здесь. Он на самом деле здесь».

Море искрилось, и бриз, словно накатывая с его поверхности, скользил по ее коже. Две девчушки с косичками топали по мелководью с болтавшимися на руке масками. Кейти улыбнулась, подумав о Миа. Потом сняла сандалии и направилась к морю, погружая босые ноги во влажный песок у самой

кромки воды. Она сосредоточилась на ощущении соленой воды под пальцами ног, затем, сделав еще шаг, зашла глубже, и море плескалось уже вокруг ее лодыжек. Оно было теплым и прозрачным, манящим – не таким, как холодное море в Корнуолле.

Подобрав рукой подол сарафана, Кейти сделала еще пару шагов, и вода добралась ей до коленей. Она подняла глаза, убеждаясь, что Финн был неподалеку. Он помахал ей рукой, и Кейти тоже удалось, подняв руку, помахать ему в ответ.

Финн как-то спросил у нее:

– Почему ты не купаешься в море? – Они лежали в ванне у него в квартире в Северном Лондоне. Вода уже остыла, и мыльные пузырьки стали превращаться в молокообразную пену. Она облокотилась ему на грудь, а ее колени торчали из воды, точно две белые горки.

– Когда мне было четырнадцать, я чуть не утонула в Порткрэе, – ответила она. – Пока я плавала, начался отлив. – Она провела пальцами по металлической ручке ванны, стирая с нее капельки воды. – С тех пор я перестала доверять морю.

Чуть подавшись вперед, он поцеловал ее в мокрое плечо. Другой ответ ей был и не нужен.

Странно, что она никогда не рассказывала о своем страхе перед морем Эду, думала Кейти, возвращаясь с мелководья на берег, – только Финну. Она села на берегу, с удовольствием глядя на узорно высохшие следы соли у себя на ногах. Подставив лицо солнцу, закрыла глаза, чувствуя, как постепенно отпускает сковывавшее шею напряжение.

Через несколько минут Финн сел возле нее. Солнце осветило его лицо, и она подметила в его глазах зеленые искорки.

– Финн, – медленно произнесла Кейти, чуть подаваясь вперед, – почему ты приехал сюда?

Подняв камешек, он повертел его между пальцами.

– Тяжело было в Корнуолле. Я был точно… сам не свой. Казалось, мне необходимо быть на Бали, быть там, где это случилось, чтобы окончательно поверить.

Она кивнула:

– Со мной было то же самое.

– Правда?

– Когда полиция все рассказала, я не могла в это поверить. Нужно было увидеть ее тело.

– Должно быть, это было тяжело.

Она кивнула.

– Когда ты пару недель назад позвонила и сказала, что находишся здесь, я понял, насколько мне необходимо тоже быть на Бали. То, что ты делаешь, – твоя поездка по местам, где побывала Миа… Я очень хорошо понимаю это.

– Правда? Мне иногда кажется, что я и сама-то этого не понимаю.

– Ты пытаешься найти ответы на вопросы. И я вижу в этом смысл.

– Ты считаешь? А может, я просто пытаюсь сбежать? – Она взглянула на свои руки.

– Кейти?

– Может, вся эта поездка не столько из-за Миа, сколько из-за меня самой. Может, это лишь предлог убежать от своей жизни. – Она подумала об Эде, о своей работе, о своей квартире. Она совершенно по ним не скучала. Как это говорило о той жизни, что осталась у нее позади?

– Если даже ты здесь ради себя, это тоже неплохо. Совсем необязательно все должно быть связано с Миа.

Какое-то время они сидели возле воды, слушая, как плещутся о песок волны. Кейти чувствовала, как покалывает порозовевшая от солнца кожа на груди.