Виновница страстей
Шрифт:
– Как это? – удивился наивный корнет.
– Да так, что очень просто! Ведь это по его просьбе вы отвлекали меня вальсами, чтобы предоставить возможность моему жениху танцевать с той рыжей дамой в мордорэ? – резко спросила Аглая.
От столь резкого перехода от пряника к кнуту Вася Шацкий даже с ноги сбился, и Аглае пришлось взять на себя роль ведущей в цепочке поворотов, пока корнет пытался очухаться и совладать с изумлением, а также со своими заплетающимися ногами.
Наконец они снова оказались лицом к лицу. Можно было ожидать, что Вася начнет отнекиваться и отвираться, однако он молчал, зато безудержно покраснел, и руки его просто ходуном ходили.
– Простите, – наконец выдавил Вася. – Простите, Наталья Михайловна! Не думайте, что мне это нравится! Я был против!
Аглая с трудом удержалась от смеха, но тотчас решила, что эти слова, наверное, показались бы оскорбительными Наташе, а потому старательно насупилась:
– Вы были против того, чтобы танцевать со мной?!
– Ах нет, графиня, – забормотал смущенный Вася, – что вы! Я счастлив, что мне выпала такая честь! На обычном балу вы, вполне возможно, не удостоили бы меня вниманием, а тут Лев уверил, что, если мы не дадим вам передышки и станем приглашать один за другим, вы просто не успеете нас толком разглядеть и не откажете, боясь нас обидеть.
– Приглашать один за другим… не дать передышки… – задумчиво повторила Аглая. – Значит, я была права?! Он так хотел уединиться с этой рыжей особой, что…
– Ах, простите, простите его, Наталья Михайловна! – чуть ли не вскричал Вася и вновь испуганно оглянулся, но, на счастье, звучавший в эту минуту «Вальс для зала Аполлона» Гуммеля изобиловал громкими пассажами, которые заглушили неосторожное восклицание.
– Простите его, – повторил Вася, искательно заглядывая в глаза Аглаи. – Ах, как сердито сверкают ваши прекрасные глаза! Но если бы вы знали, насколько это опасная женщина – та, с которой танцует Каменский! К несчастью, она обворожительна… поистине обворожительна! Перед ней невозможно устоять, особенно если она… если она не скрывает своего расположения к мужчине и дает ему почувствовать это расположение. Вы понимаете?.. Ох, что я говорю! – снова сбился с ноги Вася. – Что я говорю невинной девице! Ах я болван! Ах я болтун! Ради бога, забудьте все, что я только что сказал, не выдавайте меня!
– Я вас ни за что не выдам, – медленно проговорила Аглая, – если вы окажете мне одну услугу.
– Все что угодно! – пылко воскликнул корнет. – Я сделаю для вас все! Клянусь! – Но тут же он спохватился, что эта клятва может оказаться для него не просто обременительной, но и непосильной, и с опаской спросил: – А о какой именно услуге идет речь?
– Да ничего в ней нет особенного, – усмехнулась Аглая. – Когда закончится этот вальс, я уйду немного передохнуть, прежде чем явится очередной самоотверженный приятель господина Каменского. Пока меня не будет, вы должны отыскать Льва, заставить отойти его от этой дамы и засыпать меня похвалами. Понимаете? Вы должны петь дифирамбы моему танцевальному мастерству, уму, а также тонкому кокетству…
– Кокетству? – ошарашенно переспросил Вася.
– Да, именно кокетству! – сурово велела Аглая. – Вы должны сказать, что я совершенно вскружила вам голову.
– Но это правда, – вздохнул Вася. – И танцуете вы божественно, и умны не по-дамски, и голову мне поистине вскружили. Ах, если бы я был не я, в смысле, если бы я не был другом Каменского и не чувствовал своего долга перед ним, я бы прямо сейчас, на этом бале, просил бы руки вашей! Я ведь тоже богатый наследник, а повесой меня никак не назовешь…
Вася был так умилительно наивен и простодушен до глупости, что этим можно было залюбоваться! Однако Аглае стало его искренне жаль.
– Кто знает, возможно, я могла бы быть счастлива с вами, когда бы сердце мое не принадлежало господину Каменскому, – грустно сказала она. – Все мое сердце, без остатка!
Вася чрезвычайно удивился и не смог этого скрыть, да и не старался, и, конечно, опять потерял каданс.
– Так, значит, вы любите Льва?! А ведь он уверял нас, что будущий брак ваш слажен родителями, а на самом деле вы пылаете страстью к некоему архивариусу из Иностранной коллегии, – протянул он с нескрываемым презрением, которое все военные априори испытывали ко всем статским. – Я очень рад, что Каменский ошибался. Ведь тот, кого он полагал предметом ваших чувств, – человек совершенно без чести…
Теперь уже Аглая сбилась с ноги. Правда, музыка в это мгновение утихла, вальс закончился, и промах ее остался незамеченным.
Она готова была засыпать Васю расспросами, однако ее вот-вот мог перехватить очередной преданный друг Каменского, которому было предписано отвлекать невесту от жениха. К тому же, когда заиграет музыка, Лев, конечно, вновь пустится танцевать со своей дамой, от которой не отходил ни на шаг, и Вася не сможет к нему подойти.
– Корнет, идите к Каменскому! – прошипела Аглая, пытаясь улыбнуться. – Расхваливайте меня напропалую, но не вздумайте брякнуть ему о моей любви к нему! Вы поняли?!
– П-понял, – пролепетал Вася, который от волнения начал заикаться. – Р-ревность, вы желаете п-пр-робудить его ревность! Да, это хорошая т-тактика! Ид-ду! Я был счастлив т-танцевать с вами!
– Я тоже! – ослепительно улыбнулась Аглая и ринулась вон из залы, пока ее не перехватил новый кавалер. Это был стройный гусар с очень светлыми, можно сказать, соломенными волосами, в доломане, как мельком отметила Аглая, очень скромном, почему-то без роскошного шитья, которым блистала одежда прочих военных. Гусар уже направлялся к девушке, однако при ее поспешном бегстве замедлил ход и развел руками, как бы признавая свое поражение. Впрочем, он недолго оставался неприкаянным и скоро нашел себе даму.
В дверях Аглая оглянулась. Вася Шацкий, благослови его Господь, уже подошел к Каменскому и, расшаркавшись перед рыжей особой, начал что-то воодушевленно говорить приятелю.
Похоже, Лев не хотел, чтобы его дама слышала слова Шацкого. Он сделал извиняющийся полупоклон, а потом отвел корнета в сторону.
Аглая спряталась за портьерой, обрамлявшей дверь, и оттуда наблюдала за развитием событий. Она не слишком хорошо представляла себе, что намерена сделать. Сначала предполагалось, что Вася пробудит интерес Льва к невесте и тот захочет сам потанцевать с ней, а уж тогда… ну, Аглая еще не знала, что произойдет тогда, но надеялась хоть как-то пробудить интерес Льва к себе, оказавшись в его объятиях. Однако немедленно стало ясно, что либо задуманное ею оказалось наивным, либо Вася не слишком ретиво исполнил свою задачу: Лев слушал рассеянно, глаза его постоянно возвращались к рыжей в мордорэ, а губы кривились в недоверчивой ухмылке. Нет, что-то непохоже, что он воспылал желанием немедленно потанцевать со своей невестой!
Что же делать? Что делать?! Может быть, разыскать госпожу Метлицыну и пожаловаться, что жених не желает танцевать с невестой? Но нет – как бы ни была навеселе Зинаида Михайловна, она может заподозрить неладное, не узнав племянницу по голосу.
Неужели придется воротиться в зал, признав поражение, принять приглашение очередного самоотверженного друга-гусара и с болью в сердце наблюдать, как Лев прижимает к себе эту рыжую пакостницу, которая готова на все, чтобы привлечь внимание мужчин… причем, насколько поняла Аглая неуклюжие Васины экивоки, она ко всем добра, не только ко Льву?! Неужели она из тех, кого называют блудницами, гулящими и падшими женщинами, а то и еще хлеще?!