Винтервуд
Шрифт:
Глава двадцатая
Оглядеться и выяснить, кто находился в комнате и кто мог незаметно войти уже после сенсационного заявления Мэри, не было времени. Сначала всеобщее внимание было приковано к Шарлотте: она громко вскрикнула, и вид у нее был такой, словно у нее вот-вот случится припадок. Дэниел держал руку на плече Лавинии, и вдруг пожатие его стало более крепким. Она увидела Джонатона, стоявшего недалеко от двери с ничуть не изменившимся спокойно-веселым выражением лица, и услышала, как сэр Тимоти воскликнул:
— Боже праведный!
Лавиния заметила, что он
Флора стояла на ногах!
Она стояла — худенькая, шатающаяся фигурка; свое кресло она отодвинула прочь, лицо ее выражало торжество и страх. Но очень скоро грандиозность совершенного ею подвига оказалась для нее непосильным бременем, и она начала падать. Мистер Буш, движимый исключительно удивлением, подхватил ее, забормотав при этом в панике, что ему показалось, будто она упала в обморок. Дэниел тут же поспешил к ним и взял на руки дочь. Он уложил ее на кушетку возле камина и склонился над нею, произнеся с глубоким волнением:
— Свершилось! Наконец-то! Чудо!
Флора почти тут же пришла в себя. На лице ее проступило сильнейшее волнение, ей захотелось немедленно снова стать на ноги. Дэниел удержал ее.
— Погоди немного, детка. Сначала отдохни.
— Но я могу двигать ногами, папа. Посмотри! — Она отбросила накидку и, позабыв о скромности, высоко вздернула юбку, обнажив свои тонкие ножки, выглядывавшие из белых накрахмаленных панталон. — Смотри, — снова прошептала она, сама не веря случившемуся.
Лавиния обрадовалась, пожалуй, больше всего тому, что на лице Дэниела снова появилось выражение нежности. Глаза у него ярко сверкали. Возможно, в них стояли слезы.
— Это чудо! — повторил он.
— Нет, папа. Просто бабушка Тэймсон велела мне встать и пойти, — твердо заявила Флора. — Потому-то она и позвонила в колокольчик. Она знала, что это меня испугает и заставит выскочить из моего кресла. Она всегда говорила, что я смогу это сделать — надо только попробовать.
— Но ее колокольчик вовсе не звонил! — неистово запротестовала Шарлотта. — Со стороны прислуги это было наверняка чистейшей фантазией.
— Но я сама слышала, мэм! — Все забыли про Мэри, вызвавшую весь этот переполох. Хотя она все еще не оправилась от потрясения, она не желала, чтобы от ее слов так вот взяли и отмахнулись, как от выдумки. Негодующим тоном она повторила все сначала. Она слышала звон колокольчика совершенно отчетливо. И Фиби тоже.
— О Боже! — воскликнул сэр Тимоти. — Почему же вы не отозвались на него? Разве вас не учили отзываться на звонок?
— Мы слишком испугались, сэр. Я ни за что на свете не согласилась бы прикоснуться к ручке той двери. Я со всех ног пустилась сюда.
— А Фиби? — спросил Дэниел.
— Я не знаю, куда она пошла, сэр. Я не стала дожидаться. Скорее всего она пошла за миссис О'Шонесси.
— Значит, любой, кто находился в комнате, мог выйти оттуда незамеченным.
— Ты хочешь сказать, кто-то просто созорничал! — сказала Шарлотта с таким явным облегчением в голосе, что, как видно, и она на мгновение поверила в призрак леди Тэймсон.
— Мастер Эдвард! —
Но Эдвард с жаром отрицал свою вину.
— Я все время был здесь, — обиженно заявил он. — Правда ведь, папа? Я был здесь, играл со своим поездом. Зачем бы я пошел звонить в этот дурацкий колокольчик?
— Тогда, может, это был какой-нибудь грабитель, нечаянно наткнувшийся на звонок в темноте, — сказал и Саймон. — Папа, а не следует ли обыскать дом?
Дэниел задумчиво обвел глазами присутствующих. Дольше других его взгляд остановился на Джонатоне — он был из тех людей, которые любят розыгрыши. Может, он выходил из комнаты, а потом незаметно вернулся?
— Не может ли кто-либо из находящихся здесь пролить свет на это происшествие? Это избавило бы нас от лишних хлопот.
Ответом было молчание. Джонатан загасил сигару в стоявшей рядом пепельнице. Он медленно поднял глаза и поглядел на Шарлотту. Она сидела возле Флоры и держала ее за руку, по-видимому поглощенная чудом, которое произошло с ее дочерью.
— В таком случае я согласен с Саймоном, — сказал Дэниел — Пожалуй, следует обыскать дом. Следите за Флорой. Пусть она остается на этой кушетке. Саймон, пойдем со мной. И вызови Джозефа. А как обстоят дела с твоими драгоценностями, моя дорогая? — Он взглянул на шею Шарлотты, на которой отсутствовало обычное украшение. — На тебе нет твоих рубиновых подвесок. Ты их оставила у себя в комнате?
— Они в банке, Дэниел. Ты же прекрасно знаешь.
— Я думал, ты держишь их здесь.
— Нет, после той истории с брошью тетушки Тэймсон уже не держу. Я имею в виду ту, что взяла Элиза. У меня в комнате всего несколько не слишком ценных безделушек.
— Мама, прошу тебя! Мне больно!
Услышав голос Флоры, Шарлотта выпустила ее руку, рассыпавшись в извинениях.
— Прости, детка! Я слишком сильно сдавила? Это потому, что я так счастлива за тебя. Если даже наверху обнаружится грабитель, его надо поблагодарить. Что значат какие-то безделушки в сравнении с тем, что мое любимое дитя может наконец подняться из этого ужасного кресла!
— Но я уверена, — заявила со страстной убежденностью Флора, — что звонил в колокольчик вовсе не какой-то там грабитель. То была рука бабушки Тэймсон из могилы!
Джонатан Пит вдруг громко расхохотался, и, как ни странно, именно этот смех, а не призрачный звон маленького серебряного колокольчика, стоявшего у постели леди Тэймсон, заставил Шарлотту потерять всякий контроль над собой.
— Как вы смеете смеяться? — вскричала она.
— Но, моя дорогая очаровательная Шарлотта, — Джонатан невинно развел руками, — к нелепому заявлению Флоры нельзя отнестись иначе как к шутке. Ведь не могли же вы принять его всерьез?
Вопрос повис в воздухе. У Шарлотты, как видно, не нашлось ответа. Она лишь молча смотрела на Джонатона, и ее взгляд, похожий на взгляд человека, находящегося под действием гипноза, как видно, показался ему еще более забавным, так как он опять рассмеялся и заявил, что, быть может, ему следует помочь Дэниелу. Саймону и слугам в поисках призрачного грабителя.