Виражи Судьбы
Шрифт:
Когда чоппер только пригнали, босс подвел к нему свою Хэлл и произнес, наблюдая, как она оглаживает и ощупывает кожу и хром:
— Нафига тебе куда-то ехать? Ешь мало, работаешь быстро, живешь тихо. Не болтаешь. И взглянуть на тебя приятно… Живи! Подучишь язык — можно будет подумать о карьере, данные у тебя есть. Будешь все правильно делать — помогу.
— Я не Элиза Дулитл, сэр, — ощетинилась Марина.
— Да? А вообще-то очень похожа: ангельская внешность и поганый язык! — отрезал Мэтр.
Помолчал, пожевал губами, оглядывая ее с ног до головы, и добавил:
— Но, возможно, это мне в тебе и нравится… Нравится до такой
— Ты пугаешь меня, Ал, — совершенно искренне призналась она в растерянности.
— Спокойно. Менять ориентацию мне уже поздновато. А вот стать твоим Пигмалионом — не откажусь. И сопротивляться не советую!
— Ничего себе заявление…
— Да не трясись! Знаешь, что у Майкла уже собственная студия в NY? Я не бросаю своих. Слушайся, и позволь сделать тебя счастливой.
— Спать я с тобой не буду, — упрямо надулась она.
— Идиотка, — захохотал босс. — Спать ты пока ни с кем не будешь!
По имени он ее так и не звал.
«Хэлл», «бич», «факинг мама» — все, что угодно, только не имя.
Говорил, что оно ей здесь не понадобится. Если его план удастся — ее будут звать по-другому; если — нет, то до ее имени никому не будет дела…
А еще (и, похоже, это была основная причина) постоянно бубнил, что не хочет привязываться.
«Странный… — думала Марина. — Уже давно в его доме все в моих маленьких ручках, особенно «до» и «после» вечеринок. Мне доставляет удовольствие превращать бедлам и помойку в чистый уютный дом, потому что я так компенсирую пустоту и разруху моей прошлой жизни. И у меня получается».
Эпизод Третий
Хэлл.
Так получилось, что сегодня меня трудно чем-то удивить или напугать. Нет, я не марвелловская супер-женщина и не съехала крышей — просто, наверное, самое страшное в моей жизни уже случилось. Мрачный период длился так долго, что, стараясь выжить без ущерба для психики, я научилась разотождествляться с происходящим, реагируя на него чисто технически. А умение быть невидимкой почти в буквальном смысле этого слова — полезный побочный эффект.
Пока гости босса отсыпаются после вечеринок, маленькая гвардия моих уборщиц шустро и бесшумно возвращает пространству лоск и презентабельность. В присутствии хозяина и гостей тишина — основное условие работы по дому, поэтому она выполняется по старинке — щетками, тряпочками, ну и, конечно, веником.
Мэтр не знал, что такое «веник» — именно веник, а не метелка. Когда я его приобрела, Алан долго смеялся. А через пару дней надел мне на шею цепочку с подвеской в виде того самого веника. И теперь требует, чтобы я ее не снимала — эту фирменную метку «Персональная Золушка Алана Блейка».
Следующее условие — сандзару. То есть: «не вижу, не слышу, молчу — значит, защищен». Слово «зло» здесь можно опустить, ибо лишняя информация в Голливуде — всегда зло. Блейк жестко требует, чтобы прислуга не общалась с гостями и не имела возможности ничего записать или сфотографировать. А еще надо уметь при необходимости быстро «растворяться» в пространстве, которого в калифорнийском поместье Алана — хоть отбавляй.
В общем, требованиям таким соответствовать может не каждый, поэтому я регулярно выгоняю тех, кого присылает агентство, по старой привычке ориентируясь на вкусы Блейка, питающего слабость к не юным дебелым афроамериканкам. Мэтру они почему-то кажутся «уютными», хотя, на мой взгляд, его впечатление застряло где-то пятидесятых годах прошлого века. Потому что те из них, с кем мне приходилось общаться во время работы, по большей части лентяйки с кучей вредных привычек и криминальных родственников.
Очень редко в доме все же случаются безумные фесты. Вернее — безумные гости, нарушающие все установки. Реанимацию особняка после подобного босс оплачивает отдельно — наличкой в пухлых конвертах. Поэтому я научилась вставать в любое время и убираться даже на ощупь в темноте.
**
Проколы случаются нечасто, но сегодня меня явно угораздило.
Недавно увидела, как очередная присланная агентством «мамушка» потягивает у бассейна коллекционный виски, и с легким сердцем отправила вон ее и всех остальных «шоколадок». В ближайшие пару дней помощники мне были не нужны, так как Алан умотал с кем-то на яхте и выходные обещали быть спокойными. В понедельник вернулась бы моя команда, отпущенная на уикенд, но…«человек предполагает — бог располагает». Только я решила отдохнуть с книжечкой на пляже, как мой смартфон надорвался «I Love you babe!» великолепного Фрэнка, и охрипший с похмелья голос босса проорал мне в ухо сквозь клубную музыку и гвалт:
— Фак, Хэлл, ты что — ползла к телефону?!
Вместо ответа я рыкнула, предчувствуя недоброе.
— Яхта отменяется! — не унимался мой моложавый старичок. — Приедем через пару часов. Подготовь там… Главное — свари мой бульон!
— Сколько вас?! — гаркнула я в трубку, проклиная все на свете.
— Трое! Или… шестеро? Не морочь голову — работай! Бай.
Отдохнула, называется…
Как всегда, после звонка шефа, она сварила свой волшебный бульон, выгрузила из гаража в холодильник ящик пива, водку и колу, залила воду во фризер. Проверила спальни и ванные на предмет комплектности белья, полотенец и халатов, а также прочих банных мелочей. Цветы она сегодня ставить не будет — обойдутся: гудят, похоже, не первый день.
Все спальни занимают второй этаж, и одна стена в каждой — раздвижная с панорамным остеклением и выходом на террасу. Лишь хозяйские апартаменты, вопреки принятым здесь канонам, оборудованы на первом этаже. Вероятно, из-за огромного СПА, раздвижная стена которого трансформируется таким образом, что спальня объединяется с бассейном под открытым небом. Также на первом — большая и малая гостиные, кабинет, кухня-столовая и обеденная зона. Есть еще гостевой домик с небольшими спальными комнатами и санузлами в каждой. Хэлл занимала одну из них, но во время «мероприятий» Алана оставалась на ночь в мансарде основного дома.
Там, в гардеробных, каждая из которых была больше ее последней московской квартиры, она оборудовала скрытый уголок для сна, по-хозяйски пристроив надоевший Алану старый матрас king-size. Ее очень устраивало, что, находясь внутри дома, она могла своевременно «принимать необходимы меры по минимизации ущерба», не привлекая внимания к себе. А наличие санузла и кондиционера обеспечивало необходимый комфорт и позволяло немного отдохнуть.
Обычно, Хэлл активировала будильник смартфона, чтобы через три-четыре часа после приезда всей компании подняться и отзвонить своей клиннинг-команде. Обычно за это время гуляки выдыхались, ибо приезжали уже хорошо «под газом». Но если нет, то она просто лежала и ждала, пока все затихнет. Потом тихонько впускала уборщиков, и они начинали свою бесшумную работу.