Виртуозы общения. Секрет успешного взаимодействия с людьми
Шрифт:
• Контролируйте обстановку. Социальные идентичности приобретают или теряют силу в зависимости от их значимости и обстановки, в которой происходит общение. Иногда незначительная перемена – перейти от группового обсуждения к разговору один на один; пообщаться вне рабочего места; начать деловое собрание с обсуждения выходных – может все изменить, и возникнет ощущение безопасности, человек почувствует себя желанным гостем. (И точно так же, когда обстановка заставляет человека чувствовать себя обделенным вниманием, это подрывает ощущение безопасности.)
Конечно, работа предстоит нелегкая. Сложные разговоры, даже при самом тщательном и продуманном планировании, могут отклониться
Послесловие
Весной 1937 года владелец сети магазинов по имени Билли Грант обратился к Гарвардскому университету с предложением. Грант так и не окончил среднюю школу, зато сколотил состояние, продавая кухонные принадлежности и товары для дома в магазинах «Все по 25 центов» по всей стране. Теперь, в возрасте шестидесяти одного года, он хотел вернуть обществу долг, сделав крупное пожертвование – и, как он объяснил руководству Гарварда, также достичь второстепенной, более практической цели: торговая империя Гранта росла, и ему требовалось много новых сотрудников. Его управленческий персонал нуждался в исследованиях, информации и научных идеях, которые помогли бы набирать лучших менеджеров магазинов и наиболее способных сотрудников. Итак, Грант предложил выделить университету небольшой капитал для финансирования научных исследований при условии, что ученые рассмотрят его вопрос и дадут несколько советов.
Руководству Гарварда предложение Гранта показалось несколько вульгарным, но деньги есть деньги, и оно уже знало, куда их потратить, поэтому согласилось. Преподаватели медицинской школы задумали провести долгосрочное исследование, как они выразились, «здоровых молодых людей». Они хотели привлечь к участию сотни выпускников Гарварда и следить за ними в течение десятилетий, изучая такие вопросы, как «проблема происхождения и воспитания; связь между характером и здоровьем; можно ли предсказать психические и физические заболевания; как физиология влияет на выбор профессии». План заключался в том, чтобы взять деньги Гранта и, помимо попыток выяснить, что делает человека хорошим продавцом кухонной утвари, собрать данные о состоянии здоровья населения, семьях, учебе, работе, эмоциональных и физических особенностях. Участники должны были пройти на территории кампуса тщательные медицинские осмотры и психологические собеседования, затем до конца жизни им следовало заполнять подробные анкеты, которые исследователи будут рассылать по почте или приносить на дом. По мере сбора данных исследователи начали искать закономерности, объясняющие, почему некоторые участники стали счастливыми, хорошо зарабатывающими, здоровыми взрослыми, в то время как другие не смогли. Первоначально проект назывался «Исследование Гранта», но постепенно разросся. Со временем в него включили группу подростков из Южного Бостона, а затем, поскольку участники женились и заводили детей, в исследование также добавили и их супруг с отпрысками. В общем, более двух тысяч мужчин и женщин подвергались всесторонним обследованиям, опросам и психологическому анализу. Сегодня Гарвардское исследование развития взрослого человека – одно из крупнейших, самых продолжительных и известных в мире.
Среди опрошенных участников были двое молодых людей, поступивших в Гарвард перед Второй мировой войной. Первый студент, как в итоге определили ученые, оказался невротичным ипохондриком. По не слишком любезному замечанию одного из исследователей, Годфри Камил – «просто ходячая катастрофа». Он рос вдали от других семей и детей, потому что его родители отличались «патологической подозрительностью». Когда исследователь опросил мать Камила, он счел ее «одной из самых нервных женщин, которых я встречал в жизни», а психолог определил, что детские годы Камила выдались «необычайно мрачными». Камил поступил в Гарвард в 1938 году, и учеба давалась ему нелегко. Он регулярно посещал медпункт, жалуясь на столько загадочных недугов, что врач отметил в его карточке: «Этот юноша превращается в психоневротика». Он был худым, физически слабым и с трудом заводил друзей. Когда Америка вступила в войну, Камил, как и большинство выпускников Гарварда, ушел в армию. Многих его одноклассников произвели в офицеры, и они вернулись домой с орденами и медалями, Камил же вышел в отставку без особых достижений, о которых стоит упоминать. Затем он поступил в мединститут, но вскоре после окончания попытался покончить с собой, в результате чего стал изгоем в медицинском сообществе Бостона. Он настолько отдалился от семьи, что после смерти сестры и матери почти не упоминал об этом событии в последующих опросах. В возрасте тридцати пяти лет его на четырнадцать месяцев положили в больницу с туберкулезом легких. «Я рад, что заболел, – признался он исследователю. – Теперь я могу проваляться в постели целый год».
Второй молодой человек того же периода был другим. Джон Марсден, выдающийся студент, происходил из богатой и влиятельной семьи, владевшей компанией по производству галантерейных товаров в Кливленде. Марсден также пошел добровольцем на Вторую мировую, доблестно отслужил, а затем, вопреки желанию своего отца заняться семейным бизнесом, увлекся юриспруденцией и поступил на юридический факультет Чикагского университета, который окончил одним из лучших на своем курсе. Он стал государственным адвокатом, женился и в конце концов открыл успешную частную практику.
При разработке исследования Гранта ученые сделали ставку на объективность. Им хотелось избежать предположений о том, кто из участников добьется успеха или потерпит неудачу, чтобы предварительные суждения не сказались на результатах. Но в случае с Камилом и Марсденом удержаться от прогнозов не удалось. Всем было ясно, что в конечном итоге Камилл наверняка закончит свои дни в депрессии и одиночестве – или, возможно, наложит на себя руки. «Все предсказывали, что он станет неудачником», – написал один ученый. В то время как Марсден, по мнению ученых, возглавит свою общину, внесет достойный вклад в наследие своей влиятельной семьи. Марсден, отметил ученый, «один из наиболее успешных в профессиональном плане участников нашего исследования».
В 1954 году, шестнадцать лет спустя, финансирование прекратилось. К тому времени Билли Грант пожертвовал сумму, эквивалентную нынешним семи миллионам долларов, и разочаровался, поскольку исследование не выявило ничего особо полезного для подбора менеджеров магазинов. Хуже того, Гарвард не удосужился превознести в достаточной мере его щедрость, когда публиковал результаты исследования. С меня хватит, заявил Грант руководству. Ученые изо всех сил пытались найти альтернативные источники финансирования – на какое-то время им даже удалось получить финансирование от несколько табачных компаний, предположив, что их проект поможет выявить «пользу» курения, – но в конечном итоге и эта поддержка иссякла. Ученые написали итоговые отчеты и распрощались с участниками. Время от времени отдельные энтузиасты пытались связываться с респондентами, но по большей части исследование прекратилось, материалы сложили в коробки и снесли в подвал медицинского института.
На этом история и закончилась бы, если бы в начале 1970-х годов группа молодых профессоров психиатрии не наткнулась на коробки с опросами. Им стало интересно, и они принялись отслеживать участников проекта, рассылать им новые анкеты и назначать интервью. Они ожидали, что большинство участников продолжали двигаться по тем же траекториям, что и в момент окончания исследования. Однако, поговорив с Камилом и Марсденом, ученые обнаружили, что это предположение абсолютно не подтвердилось.
Похоже, за прошедшие десятилетия Камил стал совершенно другим человеком. Теперь ему было за пятьдесят, он женился, стал лидером церковной общины и завоевал доверие медицинских кругов Бостона, основав крупную независимую клинику по лечению аллергии. Он добился национального признания как эксперт по пациентам-астматикам, его приглашали на симпозиумы и брали у него интервью для телевидения. Когда исследователи побеседовали с его взрослыми дочерьми, те назвали Камила «образцовым отцом», человеком с «врожденной способностью отдавать себя без остатка. Он играет с детьми, как будто ему самому пять лет».
Опираясь на предыдущие протоколы исследования, ученые проводили последующие опросы каждые два года. И с каждым разом Камил казался им все более счастливым. «Я происходил из дисфункциональной семьи, хотя тогда такого понятия еще не существовало», – писал Камил в 1994 году в возрасте семидесяти пяти лет. Но ему удалось избавиться от своего наследия, продолжил он, постепенно превратившись «в другого человека: спокойного, радостного, общительного и успешного». В восемьдесят лет Камил устроил вечеринку по случаю дня рождения, на которую пришло более трехсот гостей. Чуть позже он сообщил ученым, что летит в Альпы полазать по горам с друзьями. Во время этой поездки он умер от сердечного приступа в возрасте восьмидесяти двух лет. В церкви прошла многолюдная панихида. «В этом человеке была заключена глубокая и святая искренность», – сказал в надгробной речи епископ. Сын Камила сообщил собравшимся, что «он жил очень простой, но насыщенной жизнью». Камил, как позже определили ученые из Гарварда, был одним из лучших – возможно, даже самым успешным – участником исследования по показателям счастья, здоровья и удовлетворенности жизнью и работой. «Кто бы мог предвидеть, – писал один из них, – что он умрет счастливым, щедрым и любимым всеми человеком?»