Вирус
Шрифт:
— Ну, чего рот разинул? Пошли домой!
Вспыхнул воздух, дрогнула мембрана, прогнулась, пошла темными волнами.
— Медведь! — Вячеслав улыбнулся, схватил профессора в охапку и без предупреждения запихнул в искрящуюся темноту воронки.
А через мгновенье тот появился перед дверью Пугачевых, из которой не так давно выскочил.
Глава девятнадцатая
ДЕТСКИЕ ИГРЫ И ВЗРОСЛЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Что общего у «Американских горок» с прыжками по ветвям Хронодендрида?
— Нет, но Ванькин-то каков! — удивился Дмитрий, выслушав рассказ профессора. — Никогда бы не подумал, что он способен рискнуть своей жизнью ради кого бы то ни было!
— А как же Славик? — поинтересовался Пугачев-старший.
— Мы вместе вошли в воронку, он толкнул меня, и вот я с вами, а он пошел дальше.
— А вы уверены, что это был он? — взволнованный Пугачев ловил каждое слово рассказчика.
— Без сомнения! Привет тебе передал. Ваня, да ты не переживай. У него, как мне кажется, все в порядке.
— Но как он мог так быстро повзрослеть?
— Думаю, он прыгает во времени. И если я прав, то сказать, сколько он прожил и где все это время был, невозможно, ведь само время для него в таком случае — категория условная, — профессор повернулся к Дмитрию. — А ты сам не пробовал прыгать во времени?
Дмитрий отрицательно покачал головой, улыбнулся. Возросшие возможности организма сделали окружающий мир уязвимее, привели к тому, что он ни на минуту не мог расслабиться, постоянно просчитывал последствия каждого своего шага. И вот, наконец, появилась возможность открыться перед окружающими. И не нужно бояться, что те примут его за сумасшедшего. Теперь он может разделить свою реальность с друзьями, может попросить совета у старших товарищей. Он не один.
— Подумайте, коллеги! — профессор, похоже, мысленно переместился в лекционный зал. — Развитие организма идет до двадцати, максимум двадцати пяти лет. После этого можно с уверенностью сказать, что он развился до оптимального состояния; выполняя свою первичную программу, заложенную в ДНК — созрел. Процессы регенерации тканей должны поддерживать его в этом состоянии достаточно долго, — профессор набрал воздуха в грудь, но продолжить ему не дал Бейрут, который все это время не покидал виртуальную переговорную.
— Должны, но не поддерживают! — оборвал он. — Вот я, например, достиг этого самого эталонного совершенства, но совсем не чувствую никакой радости. Может, потому, что через двадцать лет начну катастрофически резко приближаться к эталонной, горбатой, сморщенной и пыльной старости?
— Мы все больны, — тихо произнес Дмитрий.
— Чем же это? — поинтересовался Бейрут.
— В нас сидит Вирус, — буркнул Потемкин и отвернулся. — Кошмарное существо, очень похожее на разумное. Точнее будет сказать, программа, написанная в биохимическом коде. Этот вирус — часть нашей ДНК. Он влияет на работу всего организма. Уничтожить его крайне сложно, но уничтожив, человек получает громадные возможности в управлении своим телом.
— Ты хочешь сказать, что этот вирус обладает мыслительным аппаратом наподобие человеческого мозга? — простонал ноутбук голосом Жоры.
— Нет, но его нельзя уничтожить, не вмешиваясь в работу мозга, — Потемкин задумался. — А если воздействовать на мозг, то можно запросто повредить личность.
— Я так понимаю, что именно это и произошло с вашим Славкой. Вот только как он умудрился не сойти с ума? — Бейрут замолчал, ожидая ответа Дмитрия.
— Ненаучная фантастика, — развел тот руками. — Может, бомба с вирусной начинкой, которую оставил Тромб, уничтожила всю закачанную в мозг информацию. Может, вирусы пожрали друг друга без остатка, а мозг остался незатронутым, — он мотнул головой, отметая бредовое предположение. — Нет, это чушь! Тогда он остался бы простым человеком!
— Простой человек с возможностями бога, — завистливо пробормотал Бейрут. — А может, ему кто помог?
— Ленин-де умер, Сталин-де умер — пора и нам, однако, — засмеялся Анатолий, и Дмитрий только сейчас понял, что слишком долго не слышал его голоса.
— Переведи!
— Ты смог избавиться от вируса, Славка смог. Может, и нам пора попробовать? Давайте подключимся к вашему металлолому, и все…
— И все строем в дурку! — прошипел с экрана Бейрут.
Дмитрий не обратил внимания на оживление в виртуальной переговорной. Закрывая глаза, вытянул руки перед собой, словно сомнамбула, шагнул вперед.
— Я же говорил вам! — заорал Бейрут и тут же замолк.
Его громкое восклицание, встречаясь на своем пути с подрагивающим облаком испуганного покашливания и сопения, рассыпалось на отдельные бессмысленные звуки. Но и они быстро затихли. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Слышалось лишь тихое шуршание компьютерного винчестера. Воздух вокруг Дмитрия задрожал, и он превратился в мерцающий силуэт.
Динамики ноутбука учащенно задышали, как живые, хакеры прильнули к экрану, и через секунду конференц-зал взорвался восторженным криком:
— Вот это фотошоп!
Бейрут сидел в своей комнате и, открыв рот, смотрел на то место, где секунду назад был Жора. Только что тот маячил перед ним, а теперь исчез.
Дмитрий встряхнул головой:
— Все в порядке, профессор. Можно и во времени прыгать.
— Кто стер моего брата по клаве? — переводя взгляд на Потемкина, промычал Бейрут.
— Если я все правильно понял, он ждет там, где я его оставил.
Вдруг воздух рядом с Бейрутом потемнел, задрожал, и из подрагивающего облака вывалился вопящий от удовольствия Жора:
— Это покруче американских горок будет!
Его ошалевшая физиономия сияла как у ребенка, получившего долгожданную игрушку.
Дмитрий удивленно уставился на экран. Профессор заметил его недоумение, подошел поближе и, положив руку на плечо, тихо спросил:
— Что-то не так, друг мой?
— Я прыгнул к ним в квартиру. Захватил Жорку с собой и перенес во времени.
— Жору зачем потащил? Что, если бы он застрял там, где ты его оставил? А если не застрял, тогда что, собственно, не так?