Вирус
Шрифт:
Глава восемнадцатая
НЕОБЪЯВЛЕННАЯ ВОЙНА. ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
Когда любовь гибнет в пожарище, человек ищет смерти. И находит, если не появляется неожиданный спаситель
Хотелось залезть с головой под одеяло, но где-то в глубине лежащего на стуле вороха одежды проснулся сотовый телефон:
— На пыльных тропинках далеких планет… — аппарат закончил куплет и двинулся по второму кругу, а когда дошел, до «останутся наши следы», профессор не выдержал и зарычал.
— Наследить
— Доброе утро, профессор, — пробасила трубка, забугрилась мышцами Ванькина, отчего у Медведева сразу испортилось настроение. Мгновенно вернулись вчерашние страхи. Ощущение тревоги, появившееся, когда он ехал домой в автобусе, казалось, только и ждало его всю ночь и все утро, до тех пор, пока он не открыл глаза.
— Было бы добрым, если бы не ваш звонок, — недовольно пробурчал он, но Ванькин не поддался на провокацию.
— Профессор, дырку в стене заделали, сейчас прихожку скоблят, потом будут красить и убирать, но если хотите, можете уже сейчас приезжать.
— Хорошо! — выключая трубку и бормоча на ходу никому не предназначавшиеся ругательства, он поплелся на кухню ставить чайник, где и застал Ивана, сидевшего за столом.
— Дмитрий Степанович! Вчера вы упоминали Эверетта.
Медведев бросил в кружку пакетик чая, неторопливо налил себе кипятку. Уселся на табуретку, сделал большой обжигающий глоток горьковатого напитка и только тогда продолжил.
— Хью Эверетт Третий — создатель квантовой теории фрактала времен. Его Хронодендрид разрушил основной парадокс квантовой механики.
— Профессор, я не очень силен в обычной механике, а уж в квантовой — и подавно.
Медведев понимающе взглянул на помощника.
— В ней, Ваня, мало кто силен. Парадокс квантовой механики заключается в том, что уравнения, описывающие поведение элементарных частиц, допускают их нахождение одновременно и слева, и справа, и спереди, и сзади. И эти уравнения работают. По ним рассчитали миллионы нужных, не очень нужных и даже совсем ненужных вещей — атомную бомбу, например. Эверетт разрешил парадокс: он допустил, что частица находится в этом месте — скажем, слева — только для наблюдателя этого мира. В это же самое время та же частица может находиться и находится в другом месте — справа. Другое местонахождение частицы — другой наблюдатель, другой мир. Множество миров, очень похожих друг на друга, которые отличаются на самую малость, в нашем случае только положением этой частицы. Каждый мир — ветвь Древа Времен, и развивается она по своим законам, сообразно положению нашей частицы, — профессор замолчал, попивая чай и давая собеседнику время переварить услышанное, и лишь после долгой паузы продолжил: — Природа, создав множество миров, должна была позаботиться о возможности взаимодействия их между собой.
— Вы считаете, что обезьянкой, прыгающей по веткам этого древа времен, должен стать человек? Славка, например, или Дмитрий? — Пугачев грохнул кружкой об стол, расплескав остатки чая.
Профессор пожал плечами, вливая в себя очередной глоток божественного напитка, удовлетворенно крякнул.
— Ваня,
— Здравствуйте, Галочка!
Трубка секунду помолчала и незнакомым мужским голосом бесцеремонно спросила:
— А вы ей кто?
«Ни здравствуйте, ни до свидания. Хамовато, однако», — профессор, мгновенно раскаляясь, приготовился выплеснуть на невидимого собеседника скопившееся за утро раздражение. Но тот, видимо, почувствовав свою ошибку, попросил:
— Представьтесь, пожалуйста!
— Зови меня Джон, приятель! — молодой скуластый американец, коварно улыбаясь с экрана телевизора, достал из-за спины бейсбольную биту и навис над маленькой испуганной китаянкой. Очередная жертва кровожадного маньяка громко завизжала.
— Анатолий, выключи ты этот бред! — прикрикнул Дмитрий.
Зайдя с балкона, он сканировал соседские квартиры в поисках подключенного к Интернету компьютера. Утро началось необычно (проснулся, спас деда Трофима), но теперь забуксовало, потянулось обыденно и нудно.
Анатолий ткнул пультом в сторону телевизора.
— Наши корреспонденты в Израиле сообщают, что ракетные обстрелы со стороны Палестинской автономии… — сухой речитатив ведущего новостей сменил безумные женские вопли.
Продолжая поиски сети, Дмитрий наткнулся на ноутбук Славкиного отца, но тотчас забыл об Интернете. Необычайная картинка промелькнула в его голове. Стараясь вернуть исчезающее видение, он прикрыл глаза, сосредоточился и попытался различить, что происходит этажом ниже. Сменил диапазон восприятия и тут же услышал, как бьется человеческое сердце; увидел, как расширилась грудная клетка; почувствовал, как теплый поток воздуха заполнил легкие. Пугачев-старший, точнее, его трехмерное анатомическое отображение, подняло руку и… Тьфу ты! Жидкость просачивалась в желудок по запутанному кишечному тракту. Тошнотворное зрелище. То, что внутренности едва заметно светились, усиливало неприязнь.
Дмитрий сменил угол зрения, изображение обрело цвета, стало объемным, и из молочной мглы показался еще один светящийся силуэт, в котором он без труда узнал профессора. В отличие от «блеклого» хозяина квартиры, он пылал всеми цветами радуги. Красный цвет возбуждения плавно переходил в тяжелый пурпур тревоги. Разглядывая пылающее буйство красок, Дмитрий читал человеческие чувства. Чужие эмоции, просачиваясь в сознание, вызывали непривычное ощущение, похожее на стыд.
Похоже, Тромб ощутил его смущение.
— Подглядываешь, напарник?
— Стучаться нужно.
В голове громко скрипнула дверь, и вслед за этим прозвучала отчетливая барабанная дробь:
«Тук. Тук. Тук».
— Заходи! — засмеялся Дмитрий, прикрывая свои мысли подобием зеркальной накидки. Ему очень нравились вольности, которые позволял мысленный разговор с бойцом.
Вновь скрипнула дверь.
— Растешь, напарник! Температуру отрегулировал, тело усложнил: мозг, сердце, печень и даже структуру волос изменил. Будь осторожнее, просчитать последствия столь быстрого изменения ДНК невозможно. Результат может быть самым неожиданным.