Вирусапиенс
Шрифт:
Ну чем не человек?
«Черт! Он копирует меня», — мелькнула мысль и тут же исчезла.
Тромб улыбнулся.
— Хочешь говорить — будем говорить. Только не здесь! У меня дома, — чеканя слова, произнёс он.
— Что это — «дома»? — еще полностью не избавившись от скрипа в голосе, поинтересовался Вирусапиенс.
— Дома? Это… — Тромб задумался, осознав, насколько трудным и долгим может получиться объяснение. Слишком много значений имеет это простое, но емкое по смыслу, слово.
Конечно, можно было попытаться рассказать Вирусапиенсу о появлении у него человеческих привычек, но тогда ему пришлось бы рассказывать и о многом другом. О своём пребывании в голове Потёмкина, о стремлении создать в виртуальном мире подобие человеческого жилья.
— Это то место, где… Ты не поймешь, — закончил он неожиданно, ощущая на себе пристальный взгляд.
Завершив трансформацию, новорожденный брат-близнец, глядя вприщур, поинтересовался:
— Зачем программе дом?
Не дожидаясь ответа, проехал вперед и замер в ожидании.
— Здесь нет война — я обещать! Сейчас идем говорить в твой дом, — произнёс он спешно.
Кресло-каталка яростно завизжало, но Вирусапиенс не обращал на противные звуки никакого внимания. Он с интересом следил за Тромбом, словно хотел запомнить каждое его движение, впитать каждое слово.
— Нет так нет! — бодро произнес боец. — Кому она нужна?
И тут же пояснил:
— Война, я имею в виду.
Вирусапиенс кивнул.
— Как же провести тебя в мои апартаменты? — прошептал Тромб, приближаясь к святая святых атомной электростанции — управляющему серверу.
Обнаружив чужака, завизжала антивирусная защита.
— Вас здесь быть не должно! — истерический визг заполнил голову.
— Здесь для вас смерть! — содрогнувшись от безмолвного крика, Дмитрий поежился.
Пугающая мысль исходила отовсюду, просачиваясь в мозг, парализовала волю.
Страх застрял в груди, сжимая железными тисками и без того напряженные мышцы.
Сбежать бы. Вот только где спрячешься от Вселенной, снизошедшей до разговора с едва различимым в бесконечности ничтожеством.
Потёмкин прислушался и понял, что угрожающий разум равномерно рассеян в пространстве.
Оглянулся, но рядом никого не заметил.
Только мутные газовые потоки, озаряемые вспышками электрических разрядов, клубились вокруг.
Постепенно глаза привыкли к окружающей обстановке, и Дмитрий стал различать плавающие в тумане пылающие шары: десятки, сотни, тысячи сфер.
Потёмкин подключил внутренние резервы организма, перемещая восприятие в инфракрасный диапазон.
Сливаясь на пределе видимости в ослепительную стену, миллиарды капелек жидкого огня засновали вокруг.
Хаотично перемещаясь, они стремились к странному образованию — маленькой, сплюснутой звезде.
Впрочем, для естественного светила гигантский артефакт был слишком мал, хотя и напоминал нейтронный карлик.
Тонкая паутина пылающих рек, опутала многокилометровый диск, стекаясь к полюсам в одно широкое русло.
Вглядываясь в горящие потоки, Потёмкин понял, что они состоят из бесчисленного множества накачанных плазмой шаров, беспрестанно пикирующих на жидкую поверхность рукотворной звезды. Растворяясь в раскаленной лаве, они пропадали из вида. Занырнув в стремительный поток, на одном полюсе, они растворялись в раскаленной лаве, чтобы через некоторое время всплыть на другом. Яркие — словно подзарядившись — выпрыгивали в космическое пространство и вновь занимали очередь на бесконечный слалом.
Дмитрий запоздало сообразил, что ужас, пропитавший пространство и заполнивший его голову, исходит от мелькающих перед глазами плазмоидов.
Необычайно сильные в ментальном плане разумники рассматривали незваных пришельцев.
Ненависть, смешанная со страхом, шла со всех сторон.
Потёмкин огляделся
Плазмоиды сжались, ожидая удара маленького человека. Но тот ничего не предпринимал. Он боялся.
Осознав, что незваный гость не опасен, хозяева, как по команде ослепительно вспыхнув, раздулись от возмущения.
Сопротивляясь всепроникающему страху, Потёмкин с трудом распрямился и зарычал:
— Так-то вы встречаете гостей!
Словно в ответ на крик, впереди вспыхнул нестерпимо яркий огонь.
Компенсатор ментального воздействия потемнел, загудел от перегрузки. Сжимающая голову узкая металлическая полоска растеклась по всему телу защитной пленкой.
Из темноты появилась мерцающая фигура Славки.
— Это и есть гуорки, которые мутят воду на старушке Земле? — поинтересовался он, мгновенно прячась в энергетический кокон.
— А это их супермозг — центральный компьютер! — закричал Потёмкин и сразу же удивленно замолчал. Нелепая, показавшаяся чужой, мысль мгновенно объяснила назначение гигантского сооружения.
— Ну ты даешь, Броненосец! Я бы так сразу не сообразил. — Вячеслав махнул рукой в сторону выстроившихся перед ним гуорков, скривился, сжимая виски.
— Чёрт! Как молотком по башке лупят, шарикоподшипники, — возмутился он.
Пылающая возмущением шарообразная публика перестроилась, образовав круглое ожерелье.
Прижимаясь друг к другу, гуорки закружились в убыстряющемся хороводе. Безумный танец притягивал все больше участников. Между землянами и громадным эллипсоидом завертелся настоящий торнадо.
Компенсатор внешнего воздействия уже не гудел — он ревел, как турбина реактивного самолета, едва сдерживая нарастающее ментальное давление.
— Пси-защита не выдержит, мозги сгорят, — закричал Дмитрий, отыскивая взглядом Славку.
Захотелось сбежать, но Потемкин знал, что не оставит друга одного.