Вишни и скрипичный ключ

Буторин Андрей Русланович

– Хорошо, – смягчился клиент. – Простите и вы меня. Я вас прекрасно понимаю: трудно поверить в то, что свалилось на мою голову.

– Планета?! – ахнул Брок. – На голову? Позвольте, но вы же сказали – в живот!

– Вы действительно робот, господин Брок. Понимаете все настолько буквально… Ну, конечно, в живот. И не свалилась, разумеется, в прямом смысле, а… гм-м… похоже, я ее проглотил.

– Зачем?! – не удержался сыщик.

– Буду с вами откровенен: есть у меня один большой недостаток. Я страшный обжора! Ем все и всегда. Вы не представляете, как мне тяжело

не проглотить чего-нибудь в течение получаса. Вот, кстати, я не ел уже минут сорок – и у меня просто в глазах темнеет. – Русский зажмурился и тряхнул головой. На сыщика полетели капли. Он отбежал к столу и занял свое прежнее место.

Толстый клиент открыл глаза, не увидел рядом Брока, и челюсть его начала отвисать.

– Я здесь! – щелкнул пальцами сыщик. – Сейчас позвоню дочке, она принесет обед. Обычно мы работаем вместе, но заболела супруга… – Он потянулся к телефону.

– Что вы, что вы! – замахал руками Русский. – Ни в коем случае! Такие хлопоты из-за меня!

– Почему из-за вас? – Брок стал набирать номер. – Я всегда обедаю в это время. Из-за вас я его как раз чуть было не пропустил… – Лицо сыщика приняло умильное выражение: – Алло, дочура! Обедик готов? Неси скорей, папа проголодался! – Услышав, как посетитель шумно сглотнул слюну, добавил: – И дядя тоже. Какой? Большо-о-ой! Так что неси шустренько и многонько. – Брок положил трубку и встревожено глянул на исходящего слюной клиента. – Вам плохо, Измаил Самуилович?

– Ничего-ничего, – Русский вытер галстуком лацканы пиджака и подбородок. – Простите, как начинаю думать о еде…

– Сейчас дочка принесет чего-нибудь вкусненького. Моя жена так готовит! М-м-м… – Сыщик закатил глаза. Но тут же вновь принял официальный вид. – А пока вернемся к делу. Итак, вы сказали, что едите все и всегда. Все – надо полагать, фигуральный оборот речи? А то скажете опять, что я буквоед. А я, знаете ли, хочу наконец услышать историю про планету.

– Да-да, я как раз подошел к этому… Собственно, мне и рассказать-то нечего. Видимо, я проглотил ее случайно. Может, с немытыми фруктами? Ленюсь иногда помыть – это ж вставать надо, идти к крану…

– Понимаю! – поддержал Русского Брок. – Прекрасно вас понимаю.

– Это хорошо, что мы стали-таки находить взаимопонимание. Потому что сейчас я и хочу вам рассказать про чудеса. Два дня тому назад я первый раз услышал голос. – Измаил Самуилович предупредительно вытянул руку: – Только не думайте, что я псих!

– Это было бы чересчур простым решением, – замахал руками сыщик. – Не хочу даже останавливаться на данной версии!

– Спасибо. Так вот, голос звучал негромко, но… как бы это правильно выразиться… отчетливо и убедительно. Я думал, радио, или соседи шумят – стены-то, сами знаете…

– Ой, и не говорите! – отмахнулся Брок. – Та же история. Просыпаюсь как-то, а у жены бессонница – колет орехи на кухне молоточком. Кричу: «Сколько времени, Ирусик?», а мне сосед из-за стенки: «Полтретьего ночи, уроды!» Падение нравов полнейшее! Бескультурье, грубость. Простите, я вас отвлекаю…

– Молоточком? А вы, извиняюсь, в каком доме живете?..

– Да разве это жизнь? – вздохнул сыщик. – Не берите в голову, продолжайте.

– Так вот, – подозрительно оглядев сыщика, продолжил Русский. – Прислушался я, а голос-то из живота идет…

– Мужской, женский? – Брок схватил ручку и занес ее над блокнотом. – Акцент? Заикание? Отличительные признаки?

– Не понять чей. Скорее, механический, неживой какой-то. Как это?.. Синтезированный, да?

– Вам виднее. Вы же его слушали.

– Ну да. Вот он-то и сказал, чтобы я вернул их планету. Дал сроку три дня. А как я ее верну? Я, простите уж… – Толстяк огляделся и зашептал: – Даже слабительное принимал и клизму ставил…

– Вот теперь я вам верю! – погрозил сыщик пальцем. – Такое не придумать.

– Да уж!.. Только не помогло ничего. Вчера снова был голос. Сказал, два дня осталось.

– А что потом?

– А потом, говорит, запустим ракету. На поражение.

– И кто же это, по-вашему, говорил?

– Как кто? Инопланетяне, естественно! Ну, то есть, жители этой моей планеты.

– Голубчик, но ведь инопланетян не бывает! – заломил руки Брок. – Ну, нет никаких инопланетян, понимаете?

– Да как же нет, если есть? – занервничал Русский. – Вы что, опять за свое? И планеты, по-вашему, нет?

– А вот этого я не говорил, не надо передергивать, голубчик! Планета – физический объект. А вот инопланетяне, зеленые человечки, НЛО всякие – это уже к другим специалистам. Хоть ноль-два звоните, хоть ноль-три – и там, и там с удовольствием помогут.

– А как же голос?!

– Голос – это уже надо думать. Вот это как раз моя работа. Может, вы тоже мобильник проглотили…

– Так вы беретесь мне помочь?

– А зачем я иначе тратил бы на вас столько времени, Измаил Самуилович? Конечно, берусь! – Сыщик снова вышел из-за стола. – Вот только пообедаем с вами – Сашенька уже идет.

Входные двери и впрямь распахнулись. В кабинет впорхнула изящная блондинка в джинсиках и желтенькой кофточке. Чмокнула в щеку папу, поставила на стол объемную сумку, бросила из-под длинных ресниц застенчивый взгляд на посетителя.

– Знакомься, Сашенька, – повел рукой Брок. – Господин Русский!

– Никогда бы не подумала, – покраснела девушка.

– Это у меня фамилия такая – Русский, – поспешил объясниться смущенный клиент. – Измаил меня зовут. Можно Изя.

– Самуилович, – добавил Брок. И принялся шурудить в сумке.

– Сядь, папа, я сама! – перехватила сумку Александра. Сыщик послушно вернулся в кресло.

Девушка достала большой алюминиевый термос, затем термос поменьше – с веселыми райскими птичками на боках, а напоследок – желтую эмалированную кастрюлю, замотанную полотенцем. Извлекла два комплекта тарелок, по паре ложек и вилок – все разложила и расставила на столе.

– Подсаживайтесь, Изя Самуилович! – мурлыкнула Сашенька и принялась разливать исходящую паром густую бордовую жидкость.

Русский, словно сбросив вмиг полцентнера веса, резво подкатил к столу кресло. А Брок, напротив, столь же резво отпрянул от тарелок.