Вишни и скрипичный ключ
Шрифт:
– Лучше бы в монастырь… – буркнул под нос сыщик и замахал на дочь руками: – Ладно, ладно, не гоношись! Это я так, прости. Мысли вслух, как говорится. Могла бы уже и привыкнуть… Давай, продолжай о деле. Какие-нибудь подробности клиентка сказала? Ты потрудилась записать ее показания?
– Да какие там показания! – фыркнула Саша. Она продолжала дуться, но в кресло все же вернулась. – Из туалета выскочил верзила в противогазе и кожаном комбинезоне, схватил с вешалки новую шляпку и опять заскочил в туалет.
– Из туалета?.. – вспомнив утреннюю битву с унитазом, вздрогнул Брок. – В туалет?.. А почему в противогазе? Там что, тоже что-то прорвало?.. – Он вдруг охнул и сокрушенно замотал головой: – Как же мне самому не пришла в голову эта идея?..
– Папа! – стукнула кулачком по столу Сашенька. – Ты о чем?!
– О противогазе, конечно, – торопливо заговорил Брок. – Ты не поверишь, какая там была вонища! А ведь у нас где-то завалялся противогаз… Помнишь, я пугал тебя, маленькую, Фантомасом?.. – Сыщик раздосадованно хлопнул ладонями по коленям: – Эх, где же твой вор был раньше?!
– Он вовсе не мой, – буркнула Саша. – И тебе бы лучше подумать, где он находится сейчас.
– Зачем? – удивился Брок. – Наш унитаз уже починили.
– Папа! Очнись же ты, наконец! Я говорю о воре, который украл шляпку Хельги Стар!
– Так-так-так-тааак!.. – затряс головой сыщик. – Что-то я и впрямь, как говорится… Значит, ты утверждаешь, вор вышел из туалета в противогазе… А может, это был вовсе не вор, а обычный сантехник?..
Брок внезапно замолчал, уставившись в одну точку, а потом вскочил с кресла и замахал руками, словно готовящийся к взлету винтовой самолет пропеллерами:
– Эта Хельга больная! Сексуально озабоченная! Немедленно прекрати с ней общаться!!!
– Папа, да с чего ты взял? – округлила глаза Сашенька. – И как я могу прекратить с ней общаться, если это наша клиентка?
– Она нам никакая не клиентка! – продолжая крутить «пропеллерами», затопал Брок, словно и впрямь готовился к разбегу. – Мы не работаем с больными! А она именно такая, потому что одетые в кожу и противогазы сантехники – это явное извращение! – Сыщик вдруг замер и, побледнев, прошептал: – Она не предлагала тебе принять участие в этих оргиях?..
– Папа, – заплакала Сашенька, – ты иди лучше домой. Ляг, поспи. По-моему, ты переутомился сегодня с унитазом…
– Ага! – подпрыгнул сыщик. – Вот ты себя и выдала! Я уйду домой, а ты сразу побежишь к развратнице Хельге и ее кожаным сантехникам!..
– К ней побежишь ты! – разгневанно, будто и не плакала только что, воскликнула Сашенька и протянула отцу тысячерублевую купюру. – Потому что Хельга Стар все же наша клиентка. Вернее, твоя, потому что с этой минуты я у тебя не работаю.
– А… у кого работаешь?.. – растерялся Брок.
– Ни у кого, – сунула ему в ладонь деньги Саша и, помахав папе ручкой, направилась к вешалке с одеждой. – Успехов в труде и в личной жизни!
– Стоп! – за неимением белого флага, замахал синеватой купюрой сыщик. – Я сдаюсь! Ты меня не так поняла… И ты ничего не сказала о задатке… Ведь это задаток, да? Я, так сказать, прав?..
– Ты, так сказать, хитер, как я не знаю кто! – расхохоталась вдруг Сашенька.
– Почему? – поняв, что опасность схлынула, заулыбался и Брок. Однако он и впрямь не понял, отчего дочь заподозрила его в хитрости.
– Да потому, что если я соглашусь, что ты прав, то автоматически окажусь неправой сама. А если скажу, что ты не прав – тоже совру, потому что эти деньги и впрямь задаток Хельги Стар.
К деньгам Брок относился с уважением. Но и свои принципы он уважал тоже. А потому с грустью и затаенной надеждой в голосе спросил:
– Но разве в этом деле есть какое-нибудь чудо? Ну, подумаешь, сантехник!.. Пусть даже в противогазе… Ты ведь знаешь, что я берусь только за те дела, из которых, так сказать, торчат уши чудес, которые я потом безжалостно обры… разоблачаю!
– Папа, не надо пафоса, – поморщилась Сашенька. – Я от тебя все это уже слышала тысячу раз. И ты напрасно переживаешь, чудо есть. Ведь этот вор, или, как ты его называешь, «сантехник», потом просто-напросто исчез.
– Так ты же сказала, что он в туалете заперся!
– Ничего он не запирался! Он заскочил в туалет, и больше оттуда не выходил. А когда через час туда заглянула Хельга, тулик был пуст.
– Так он что, в унитаз смылся, этот сантехник? – хихикнул Брок, но тут же посуровел: – Так-так-так-тааак!.. Это и впрямь, так сказать, попахивает чудесами… И попахивает довольно-таки дурно. Пожалуй, я возьмусь за это дело.
К дому клиентки отец с дочерью шли под одним зонтом, Сашенькиным, – свой Брок нечаянно оставил в агентстве и теперь всю дорогу ворчал, что дочка специально о нем не напомнила, чтобы позлить несчастного папу. А еще он бубнил и в адрес заказчицы, к которой приходится переться по дождю и холоду. «Хельга Стар!.. – кривил Брок в сарказме губы. – Ишь!.. Небось, на самом-то деле какая-нибудь Ольга Звездулькина!»
А когда дверь обычной квартиры в обычной панельной девятиэтажке им открыла обычная, солидных лет тетка, сыщик и вовсе расстроился. «Ты же говорила, что она симпатичная и тридцатилетняя!» – чуть было не упрекнул он Сашеньку вслух, но все-таки удержался, решив, что обязательно сделает это позже, да еще и урежет ей премию – за дезинформацию.
– Так-так-так-тааак!.. – шагнув за порог, вместо приветствия протянул Брок. – Так это вы, так сказать, Хельга?
– Оля! – обернувшись, крикнула тетка. – Это к тебе! Пожилой господин с девочкой.
– Что?! – в унисон воскликнули отец с дочерью. Брок собрался завопить: «Да я моложе тебя, старуха! Мне еще и пятидесяти нет!», а Сашеньке, которая терпеть не могла, когда ее обзывали таким словом, вообще захотелось повторить сейчас подвиг Раскольникова. Но, взяв себя в руки, они так же, дуэтом, выпалили: – Мы частные сыщики! – А Брок еще на всякий случай добавил: – Лицом к стене, руки за голову!