Вишни и скрипичный ключ
Шрифт:
Олег Брокалев с юности обладал аналитическим складом ума, а потому, этим самым умом пораскинув, он нашел ему очень актуальное применение – открыл частное сыскное агентство, которое непосредственно и возглавил, придумав себе звучный псевдоним: Брок. На первый взгляд, тут все казалось понятным: обычное сокращение фамилии-имени-отчества. Но не так все было просто, как не прост был и сам новоявленный сыщик. Ведь и название агентству он дал не простое, не какое-нибудь там «Брокалев и дочь» (о дочери чуть позже), не набивший оскомину «Лунный свет» или банальнейший «Сталкер», а вполне оригинальное, но без излишней вычурности, лаконичное и говорящее само за себя – «Бритва Оккама». Любому, увидевшему данную вывеску, должно быть понятно: здесь ценят лишь логику, безжалостно отсекая холодным клинком рассудка всевозможные фантазии, мистику и прочую антинаучную чушь. По крайней мере, так казалось самому Броку, псевдоним которого и являлся, собственно, сокращением названия агентства. Кстати, и брался сыщик только за те дела, которые изначально казались не просто необычными, но и вовсе даже сверхъестественными и фантастическими. Разгадать хитроумную загадку и выявить ее истинную, вполне объяснимую обычными реалиями сущность – вот что являлось основной целью сыщика Брока и приносило ему несказанное удовольствие. А если при этом оставался удовлетворенным и клиент, оно подкреплялось, как правило, не только морально.
Почему «как правило»? Да потому что Брок не кичился оказывать посильную помощь и вполне безвозмездно. Не только, разумеется, из чистой любви к процессу расследования, но исходя также из прочих обстоятельств. Во всяком случае, детям, старикам и беременным женщинам сыщик дарил свое искусство абсолютно даром. Иногда даже и не беременным. Женщинам, в смысле. Но это уже, скорее, в порядке исключения.
В такой вот промозглый осенний день и торопился сыщик Брок к родному агентству. Помимо нелюбимого времени года и отвратной погоды, настроение его было основательно подпорчено еще и тем, что «на пару дней», превратившихся уже в полторы недели, укатила к любимой маме супруга Ирина. Впрочем, само по себе это событие, возможно, и нельзя было назвать трагедией, если бы настоящая трагедия не разразилась нынешним утром в туалете Брокалевых, где унитаз, тоже, по-видимому, соскучившийся по хозяйке, стал извергать из себя зловонные мутные потоки, отнюдь не похожие на горькие слезы тоски. Утолить печали фаянсового «друга семьи» Броку самостоятельно не удалось, посему он отправил в агентство дочь Сашеньку, вызвал сантехника и до его прихода сражался с «рыдающим» толчком при помощи мусорного ведра, коим он черпал вонючие унитазные «слезы», прыгал к ванне, выливал их туда и так же, прыжком, возвращался к исходной точке. Он повторял данную процедуру столь долго, что практически довел ее до автоматизма, и когда наконец-то пришел сантехник – все норовил оттолкнуть мастера и по привычке сунуть в унитаз ставшее родным до сладостной боли ведро.
И вот теперь Брок опаздывал на работу. Хоть он сам и являлся главой «Бритвы Оккама», а посему нахлобучку за опоздание получать ему было не от кого, все равно нарушать трудовой распорядок Олег Константинович не любил. Да и мало ли к чему это могло привести… Ну и что из того, что в агентстве сейчас находилась Сашенька? Ей всего-то восемнадцать лет. К тому же, учиться пошла не на юриста, а, стыдно не то чтобы сказать, но и подумать – на программиста!.. Вот уж воистину блондинка!
Вспомнив о «предательстве» дочери, Брок окончательно расстроился. Единственное, что его в данной ситуации слегка утешало, что в свободное от учебы время помогать ему Сашенька не только не прекращала, но, похоже, и впредь не собиралась этого делать. Да и выбор специальности она объяснила отцу достаточно аргументированно: мол, в двадцать первом веке без компьютеров никуда. В том числе и в сыскном деле. А много ли существует программ, облегчающих работу сыщика? Вот то-то же!.. Потому, дескать, и решила она обучиться этой нелегкой премудрости, чтобы создать такую программу своими руками. Точнее, умом.
Справедливости ради, стоило признать, что уже и сейчас дочка весьма умело использовала в агентстве компьютер. Во всяком случае, все базы данных, связанные с их прошлыми и текущими делами, создавала и поддерживала исключительно Сашенька, сам же Брок освоил лишь Word с Excel’ем, да и то на уровне не особо продвинутого пользователя.
Когда Олег Константинович вошел наконец в агентство, Сашенька мерила офис быстрыми нетерпеливыми шагами. Заслышав звякнувший над входной дверью колокольчик, она на мгновение замерла, и тут же, размахивая руками, бросилась к отцу.
– Папа! Ну почему ты так долго?! Совести у тебя нету!
– Ты хочешь сказать, я виноват в том, что наш унитаз прорвало?! – складывая зонт, возмутился Брок.
Сашенька слегка умерила пыл, но извиняться и не подумала.
– Во всяком случае, ты им пользуешься куда чаще нас с мамой, – нашла она сомнительный аргумент. Да еще и развила его: – И дольше.
– Потому что я там, так сказать, не только… это самое… но еще и читаю… – начал было оправдываться сыщик, однако быстро опомнился и затряс сложенным зонтом, орошая офис и дочку веером брызг: – Но-но-но! Не доросла еще, чтобы указывать отцу, сколько ему, как говорится, того-этого!.. Ишь!..
– Ну, раз не доросла, – защищаясь от брызг ладошками, надулась Сашенька, – тогда сам новое дело распутывай. А я в библиотеку пошла, реферат писать.
– Какое новое дело?.. – радостно встрепенулся Брок. Клиенты не наведывались в агентство уже больше недели, что являлось, кстати, еще одной причиной плохого настроения сыщика. – И какая библиотека?! А интернет, как говорится, на что? И вообще, реферат тебе сдавать только через месяц, сама хвасталась. А ну быстро выкладывай, что за дело? Клиент приходил? Кто такой? Как зовут?
– Клиентка, – ехидно прищурилась Сашенька. – Симпатичная, между прочим. Блондинка. Крашеная, правда. И пока не извинишься, ничего я тебе больше не скажу.
– Это я должен извиняться?!.. – от изумления вновь зачем-то раскрыл над головой зонт сыщик и обескураженно заморгал, буквально потеряв дар речи. – Так-так-так-тааак…
– Ну, если хочешь, я могу извиниться, – поняв, видимо, что слегка перегнула палку, решила пойти на попятную девушка, и сделала книксен. – Прости, папа. Ее зовут Хельга. Хельга Стар.
– Кого?.. – прекратил моргать Брок. Подняв глаза, он увидел раскрытый зонт и нахмурился. Вновь сложил его, убрал в чехол и, подойдя к вешалке, повесил на крючок. Вслед за зонтиком туда же последовали шляпа и плащ. – Кого зовут Хельга Стар? Сколько раз я просил тебя не говорить загадками!
– Так клиентку же, папочка! – всплеснула руками Саша. – Крашеную блондинку!
Сыщик Брок насторожился и повел носом, будто принюхиваясь. У него определенно сработал детективный рефлекс:
– Она стала блондинкой после, так сказать, покраски, или наоборот?
– После. А это имеет значение?
– Александра! – поднял Брок палец. – В нашем деле имеет значение любая мелочь! И, как говорится…
– В общем так, папа, – поспешила прервать Сашенька зарождающуюся тираду. – Я приняла у нее заказ.
– На покраску волос?.. – заморгал сыщик.
– Нет. На поиски вора. А заодно и украденной им шляпки. Можно только шляпки. Или только вора. Похоже, она в него втюрилась.
– Александра!.. – опустившись в рабочее кресло, поморщился Брок. – Выражайся яснее! Все-таки шляпки или вора? – Он положил перед собой на стол раскрытый блокнот и занес над бумагой остро отточенный карандаш.
– Я лишь повторяю то, что сказала клиентка, – тоже села за рабочий стол Сашенька. – Ей и шляпки жалко, и вора хочется.
– Но-но-но! – погрозил карандашом сыщик. – Молода еще, как говорится, о таких вещах рассуждать!
– Хельга?.. Да ей уже больше тридцатника!
– Ты! – нацелил Брок карандаш в дочку. – Тебе еще и девятнадцати нет. И пока не закончишь университет, никаких, так сказать, «хочется»! Ишь!..
– Папа, ты несносен! – вспыхнула Сашенька и вскочила с кресла. – Все! Я на самом деле ухожу в библиотеку!