Вишня и никотин
Шрифт:
– Обследование? – Дилан трет лицо ладонями. – Ты чем-то больна?
– Нет, - отвечаю резко и уверено, ведь это так.
– Ясно, - парень вновь кладет голову на подушку.
Видно, что нам обоим неудобно. И это мне не нравится. Мы просто не знаем, как себя вести, но и говорить обо всем не хочется. Боюсь, что это только ухудшит ситуацию. При этом Дилан не выделяется особой любовью к беседам. Он вообще не сильно говорлив.
Мой телефон вибрирует. Лениво сажусь на кровати, заставляя себя потянуться к тумбочке, которая находилась возле кровати. То есть, мне пришлось
– Да?
– Чарли? Это Сандра, - я сразу узнала её голос, поэтому улыбнулась.
– Утро доброе.
– Извини, если рано, просто не могу дозвониться до матери твоей.
Дилан внимательно смотрит на меня, вопросительно кивая. Я не могу уделять внимание сразу двоим, поэтому отвожу глаза, из-за чего Дилан приоткрывает губы, возмущенно щурясь.
– Мне ей передать что-то? – облизываю губы.
– Да, - женщина вздыхает. – Я уезжаю. Беру отпуск. Мой отец болен, придется ехать в свой родной город.
– О-у, - хмурюсь. – Ладно, то есть, мне сказать маме, что тебя не будет какое-то время? Как же она без тебя? – спрашиваю в шутку, ведь чуть что, моя мать сразу обращается к ней.
Поднимаю глаза на Дилана, и по коже пробегает холодок.
Он смотрит на мои губы.
Заметил, как я прошлась по ним языком? Или что? В чем причина этого его пристального взгляда, от которого хочется зарыться под одеяло?
– Думаю, она переживет… - Сандра начинает о чем-то верещать в трубку, но теперь все мое внимание подарено парню, взгляд которого встретился с моим. Я больше не могу обрабатывать ту информацию, что поступает от женщины, ибо Дилан приблизился к моему лицу. Его нос касается моего лба, а какой-то ровный взгляд по-прежнему опущен на глаза, которые отвела в сторону, пытаясь хоть что-то уяснить из того, что говорит Сандра.
Он что, издевается надо мной?
Мои щеки наверняка выдают мое состояние. Мне жарко, хоть его дыхание не такое горячее. Мычу в ответ, чтобы хоть как-то проявить себя в беседе с доктором. Дилан ухмыляется, видя, как мне неудобно, и немного наклоняет голову, чтобы коснуться моей щеки носом.
Я вообще заметила, что он часто это делает. Ему словно нравится тереться носом о кожу.
Или, ему нравится, как я пахну?
Пф, бред. Ему не нравится аромат вишни. Это факт.
– А что насчет обследования? – задаю вопрос, но под конец мой голос обрывается. Дилан хмурится, когда я хочу отодвинуться от него. Он накрывает мой затылок ладонью, возвращая лицо к себе. Касается губами моих губ, но я верчу головой.
Его забавляет мое поведение, но мне не весело. Я говорю по телефону, хотя теперь вообще не могу сообразить, что несет эта женщина, ведь в голову ударил никотин. Закусываю губу, отодвигаясь от Дилана к стене. Парень закатывает глаза, что-то недовольно ворча, и поднимается, слезая с кровати. Я теряюсь, боясь, что могла разозлить его, поэтому нервно кусаю губы.
Но,
– Ладно, мне пора, - Сандра уже прощается? Черт, я прослушала про обследование. Думаю, мать в курсе, когда оно у меня, так что беспокоиться не о чем.
– Хорошей вам поездки, - киваю. – До свидания, - убираю телефон от уха.
– Она больная? Звонить в такую рань, блять, - что ж, вот и знакомое ворчание.
Я решаюсь проигнорировать, ибо не хочу портить себе настроение с самого утра. Слезаю с кровати, спотыкаясь на ровном месте.
– Когда ты научишься смотреть под ноги? – Дилан хмурится, повернув голову в мою сторону. Я выпрямляюсь, смотря на него с возмущением:
– Кто-то явно не в настроении, так что, оставлю тебя, - поднимаю ладони, мол сдаюсь.
– Куда ты? – он не меняет тон.
Беру кофту на молнии, натягивая на плечи:
– Нужно прибраться на кухне. Не думаю, что Зои сделала это. Мама будет в ярости, - цокаю языком. – И еще я не желаю терпеть твое плохое настроение, так что оставлю тебя одного, - бросаю, усмехаясь, и направляюсь к двери.
Ускоряюсь, ведь слышу, как Дилан поднимается с тяжелым выдохом:
– Только утро, а ты уже раздражаешь.
Что ж, кажется, между нами ничего не изменилось. Он все тот же ворчливый задира, а я… Я – глупый ребенок, который свято верит в перемены его характера.
Но он вряд ли изменит свое отношение ко мне.
Но он же целовал меня. Вчера, и буквально несколько минут назад пытался, тогда в чем дело?
Зачем целовать того, кто раздражает тебя?
Логика умри.
Выхожу в коридор, направляясь к лестнице.
Слышу его шаги за спиной. Тяжелые, ленивые.
– Куда ты так вдарила? Медленнее никак? – ворчит.
Ворчит, ворчит, ворчит. Господи, это его стиль жизни.
– Хочу убедиться, что мать не заметила беспорядок, - нарочно ускоряюсь. Правда, ноги болят. Обычно такое бывает после пробежки. Ноют суставы.
– Блять, да что с тобой? – Дилан ругнулся, повысив голос. Я шокировано распахиваю рот, оборачиваясь:
– Ч-что, прости?
– Ты ведешь себя странно, - он сунул руки в карманы штанов, остановившись. Смотрит на меня. Серьезно, не моргая. Хмурится и щурит глаза. Весь комплект, из которого состоит его грозный и недовольный вид.
– Это я веду себя странно? – почему я заикаюсь? Мой язык заплетается, и произносить слова трудно, но это никак не связано с нервозностью. Чувствую я себя уверено, хоть и рассерженно.
– Ты решил испортить мне настроение с самого утра? Прости, - отворачиваюсь, продолжая идти. – Я на это не поведусь, кретин, - слово-паразит. Само выскользнуло.
– Блять, Черри, - слышу за спиной.
Вот мы и вернулись к «кретину» и «Черри». Так и до «девственной башки» недалеко.
Спускаюсь, не думая о том, что он плетется за мной, демонстративно вздыхая и ворча. Сворачиваю к кухне, открывая двери: просто безумие. Разбитая посуда по всему полу, стол по-прежнему перевернут, высохшие подтеки от еды и кофе. И все это убирать мне. Вряд ли Дилан поможет.