Вишня и никотин
Шрифт:
Он улыбается мне, держа в руках коробку с роллами:
– Доставка.
Господи. Я и без того поняла, что не почта.
Выдавливаю улыбку, взяв пакет, и ставлю его на пол, выпрямляясь. Мужчина достает какой-то документ, спрашивая:
– Взрослых позовешь? Нужно расписаться за доставку.
– Их нет, и я достаточно взрослая, чтобы самой расписаться, - говорю, взяв ручку из его рук.
– Я вижу, - он улыбается мне. – Частенько ты дома одна остаешься? – звучит не как утверждение, а как вопрос.
Я вздыхаю,
– Это вас не касается, - грубо, но мне не нравится этот мужчина. Слишком часто он появляется на пороге нашего дома. Хмурюсь, ведь не могу расписаться нормально. Моя рука слишком напряжена. Она дрожит.
Кое-как калякаю, поднимаю глаза, замечая, что мужчина как-то подозрительно осматривается по сторонам.
– Спасибо и до свидания, - возвращаю ручку, закрывая дверь. Он даже не успевает ничего ответить. Щелкаю всеми замками, поражаясь тому, что внутри рождается беспокойство. Отхожу от двери, оставляя пакет с роллами. Я не голодна. Иду на кухню, подскакивая к окну. Выглядываю. За густой растительностью ничего не увидишь. К тому же, на улице начинает темнеть. Потираю плечи, занавесив шторы. Поворачиваюсь к столу, на котором лежит мобильный телефон. Смотрю на часы: Дилан ушел рано утром. Где он пропадает?
Но если я позвоню ему, то он начнет подкалывать меня, мол, даже дома одна оставаться боюсь. Тем более, причин для волнения нет.
Беру телефон. Зарядка кончается.
Кусаю губы, когда заставляю себя набрать номер. Его чертов номер.
Не могу нормально оценить свое состояние. Раньше оставалась одна, даже на несколько суток, но сейчас кожа покрывается мурашками, а каждый шорох вызывает дикое сердцебиение.
Гудки. Хочется треснуть себе по лицу за проявление такой слабости.
Осматриваюсь. Дилан, наконец, отвечает:
– Какие люди, - закатываю глаза, игнорируя его смешок, ибо сейчас в носу начинает колоть от нервов.
Я не могу понять, чего так боюсь.
– Привет, - говорю так, словно ничего между нами не произошло. – А ты когда приедешь?
Дилан несколько секунд молчит, после чего откашливается, хрипя:
– Ну, я только сейчас зашел в магазин.
Хмурюсь:
– Чем ты занимался до этого?
– Что за вопросы? Я должен отчитываться перед тобой?
Обида застревает в горле. Я топаю ногой, моргая, ведь глаза начали болеть. Но настоящий шок постиг меня буквально через секунду.
Мокрые. Глаза мокрые, а все сознание охватила беспричинная паника. Потираю нос, шмыгая.
– Что это за хрень? – голос Дилана стал грубее.
Я чешу щеку:
– Ты скоро приедешь? – насрать. Просто, насрать на то, что я позорюсь перед ним. Главное, чтобы хоть кто-то был дома, чтобы я почувствовала себя в безопасности.
– Я даже не купил половину из того, что есть в списке Нины. Она просто издевается надо мной, - бросает смешок, но меня это не забавляет.
– Мы можем съездить вместе, - стучу пальцами
– Ты прикалываешься? – кажется, я только злю его.
По спине пробегает холодок, когда слышу тихий хруст за окном. Оборачиваюсь. Створка открыта. Но это может быть птица, так что…
Отбрасываю все мысли, вспоминая, что уже несколько минут молчу в трубку, а Дилан не сбрасывает.
Пытаюсь заставить себя улыбнуться. Господи, это же смешно, Чарли. Ты взрослая, а ведешь себя, как пятилетний ребенок.
– Извини, - кусаю губы, направляясь к входной двери. На часах уже было полседьмого.
– Нам привезли роллы, - меняю тему. – Так что, поторопись, а то я не ручаюсь за себя.
Дилан бросает смешок, ведь все знают о моей любви к азиатской кухне. Подхожу к двери, наклоняясь, чтобы взять пакет.
– Терпеть не могу роллы, так что поем что-нибудь по дороге, - отвечает парень. Я улыбаюсь, выпрямляясь, и отворачиваюсь.
Тихий щелчок.
Торможу.
– Твоя мать написала хлопья. Думаю, это тебе, но ты их не особо ешь в последнее время. Их нужно брать? – Дилан задает вопрос, но я не слышу. Медленно оборачиваюсь, щурясь. Смотрю на ручку двери, не моргая. Делаю шаг, затем ещё.
Показалось? Я что, уже окончательно рехнулась?
Но мой рот распахивается, когда вижу, как ручка медленно, осторожно опускается. Дверь не открывается, ведь на ней порядка трех замков, а щелчок был один.
– Черри, не беси меня, - голос Дилана заставляет меня подпрыгнуть.
Пищащий гудок бьет в ухо. Зарядка скоро кончится.
Я отхожу к лестнице, но каждый шаг дается мне с трудом, ведь паника и страх уже захватили разум.
– Д-Дилан, - шепчу. – Ты ведь в магазине?
– Ты совсем тупая? Я же сказал, что…
– Дилан, кто-то вскрывает замок, - я не контролирую эмоции, поэтому голос срывается.
– Что? – парень понижает голос.
Я поднимаюсь по лестнице, все время оборачиваясь, и твержу одно и тоже:
– Кто-то пытается открыть дверь, Дилан, - дыхание выходит из нормы, поэтому начинаю трястись, стуча зубами.
– Ты уверена? Это может пьяная Зои никак не может открыть замок, или твоя мать вернулась, - пытается убедить меня в обратном.
Я торможу, оборачиваясь, и смотрю в сторону двери. Щурюсь, приглядываясь. Мои руки дрожат, а боль в ногах вызывает слезы. Молчу, слушая тишину.
Щелчок. Уже громче.
По виску стекает пот. Вытираю его, пытаясь восстановить дыхание. Кусаю ногти, прислушиваясь.
– Черри, - Дилан подает голос. – Если тебе страшно, то набери 911, - слышу хлопок дверцы машины. – Кто-нибудь может знать, что ты одна дома?
Я начинаю перебирать в голове имена знакомых, но потом вспоминаю, что ни с кем особо не контактировала последние… Последние несколько месяцев.
– Черри?! – Дилан повышает голос, поэтому я срываюсь на плач, прикрывая рот ладонью: