Витим Золотой (Роман 2)
Шрифт:
Сейчас Кунта своими насмешками окончательно вывел Василису из терпения.
– Да что ты все хохокаешь, чертенок!
– Красивый жана, - не унимался он.
– Сколько Петька Лигостаеф тебе калыму дает, а?
– Я тебе, черномазый, покажу такой калым!
– Довольно!
– прикрикнула на них Устя.
– Опять сцепились? Знаешь, Кунта... Сбегай-ка, друг, к Василию Михайловичу и скажи ему, чтобы он пришел сюда.
– На той позвать, что ли?
– спросил Кунта.
– Конечно, - кивнула
– Ладно, - согласился Кунта.
– Сичас побежим и всех зовем.
– Кунта нахлобучил свою истрепанную шапчонку и вышел.
Спровадив надоедливого гостя, Устя и Василиса снова принялись хлопотать по хозяйству. Василиса раздобыла у Фарсковых соленых огурцов и капусты, Устя аккуратно нарезала холодного мяса и полную тарелку пшеничного хлеба.
Выйдя из землянки, Кунта столкнулся на улице с Лигостаевым. С мешком на плече, чуть не до половины наполненным покупками, Петр Николаевич возвращался из продовольственной лавки. С неба сыпал мелкий крупитчатый снежок. В белизне приземистых крыш, освещенных фонарями на высоких столбах, поселок казался сонно притихшим. Пахло дымком и мазутом.
– Ты куда бежишь, Кунта?
– спросил Петр Николаевич по-казахски.
– Уста сказал, чтобы я Василия Михалыча Кондрашова бегом сюда тащил.
– Это очень хорошо, Кунта, тащи его сюда скорее!
– обрадовался Петр.
– Значит, правда, Петька, что той будет?
– понизив голос, спросил Кунта.
– Какой той?
– насторожился Петр Николаевич.
– Я же видел, как ты ее на Ястребе притащил, потом вон в лавку ходил. Жаны-то у тебя все равно нету, а Васка-то вон какая...
– Погоди, Кунта, что ты!
– Петр Николаевич пытался остановить языкастого пастушонка, но куда там!
– Как "что ты"? Правду тебе говорю. Я бы сам на ней жанился, да ругает она меня и за уши таскает маломало...
– Значит, провинился.
– Я Кондрашова притащу и сам на той приду. Можно?
– Ладно, Кунта, приходи. Без Кондрашова не являйся. Понял?
– Сколько раз можно говорить Кунте? Виллаги, биллаги!
...На квартире Кондрашов усадил Кунту за стол и налил чаю. Прасковья Антоновна насыпала перед ним кучу сушек.
– Микешку встретил и ему тоже сказал, - аппетитно похрустывая сушками, говорил Кунта.
– И как ты ему сказал?
– спросил Василий.
– Петька, говорю, Лигостаеф приехал на Васке жаниться...
– Ну а он что?
– Ай! Он меня поймал и уши мне снегом натер, насилу убег я...
– Ты, наверно, что-то перепутал, Кунта?
– усомнился Василий Михайлович.
– Виллаги, биллаги! Сам Лигостаеф велел тебя тащить и мне самому приходить. Брату своему Мурату тоже сказал. Он уже красную рубаху надел.
– Ну, дружок, ты таким путем весь прииск взбаламутишь!
– смеялся Василий.
– Еще только
– Сколько денег?
– Два пятака и одну копейку дали.
– Да ты скоро богачом станешь?
– Ишо не скоро... Вот если камень найду золотой, такой, как мой брат выкопал, тогда уж конечно...
– вздохнул Кунта.
– И что же ты с ним сделаешь?
– Кондрашов знал от Усти о всех мечтаниях Кунты и наблюдал, с каким упорством этот парнишка собирает гроши, развозя воду с утра до ночи.
– Мой брат, конечно, маленько не так сделал...
– Как же сделаешь ты?
– допытывался Василий Михайлович.
– Раз я его найду, то, конешно, себе и возьму. Отвезу ночью в город, получу деньги, куплю много товаров, один раз, потом другой раз продам товар на базаре и всю файду* в карман себе спрячу...
_______________
* Прибыль, польза.
– Ну хорошо, накопишь ты много денег, и что же ты будешь с ними делать?
– Купсом стану, - не моргнув глазом, ответил Кунта.
– Нет, погоди, дружок. Ты уже купцом стал...
– Да нет еще, дядя Василий!
– протестовал Кунта.
– Раз продавал товары с файдой - значит, ты уже настоящий барышник! А как же с муллой? Ты же хотел учиться на муллу?
– Когда я буду настоящий купес, то за деньги сделают меня младшим муллой.
– Э, брат! Ты еще не только барышник, ты еще хитрый политик. Ты сначала научись читать и писать по-русски. Когда станешь грамотным, прочтешь такие книги, где ясно написано, как купцы и муллы деньги наживают...
– А есть такие книжки?
– Даже очень много таких книг.
– Хорошо, Василий-ага, я постараюсь скорее научиться, чтобы прочитать эти хорошие книжки, где написано, как купсы деньги наживают.
– Старайся, дружок!
Поблагодарив приветливых хозяев за чай с вкусными сушками, Кунта отправился к Булановым. Ему хотелось повидать своих новых друзей, сыновей Архипа, и заодно оповестить их родителей о предстоящем событии. Всякие обычаи, которые были установлены в его родных степях, он, как и любой кочевник, усвоил чуть ли не с пеленок. На веселом тое или скорбном обеде, по мнению Кунты, не пьют кумыс и не едят бешбармак только ленивые.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
О семье Лигостаевых Усте подробно рассказал в свое время Василий Михайлович. Между ними давно установились самые тесные, дружеские отношения. Вместе с Кондрашовым она ездила на похороны Анны Степановны, помогла Степаниде собрать поминальный обед, ездили они и на проводы, когда Гаврюшка уходил на службу.
– Очень хорошо, Петр Николаевич, что вы к нам заехали, - беря из его рук новый дубленый полушубок, говорила Устя.
– А мы с Василием Михайловичем на масленицу к вам в гости собираемся.