Витражи смерти
Шрифт:
– Включай чары, влюбленный подросток быстрее доверится.
Мирай ничего не ответил. Он лишь сжал зубы да сглотнул горькую слюну.
– Я не буду торопиться. Если падет подозрение на клан Магов, все пострадают.
– Ааааа, – раскатисто захрипел голос. – Она тебе нравится! Интересно, интересно. Вернем влияние клана Магов – получишь любую девчонку, а сейчас помни: как только она сама научится делать переходы, влиять будет все сложнее.
– Да понял я, изыди, – не открывая глаз, с раздражением ответил Мирай.
Легкий сырой порыв ветра прошелся по его лицу, и Мирай понял, что смотритель его ненадолго оставил.
Он
Он полагал, что Морта пробудится и гоблины повалятся замертво, чем изрядно снимут нагрузку с простых служителей магов, вечно тратящих свою бесценную магию на защиту случайно забредших грибников в лес, полный нежити.
Веками люди думали, что нежить – это часть демонического мира, всегда соседствующего рядом с миром людей. Но на самом деле все мифические существа, известные человечеству – это случайно провалившиеся сущности из других измерений. Задача магов была частично и в том, чтобы возвращать их назад. Но иногда история привносила сюрпризы – к примеру, когда-то пакт клана Целителей, подвергшегося геноциду в Средневековье, с людьми, этим миром убогих сущностей, намеренно вызвал армию гоблинов на человеческих территориях – и оставил.
Со временем гоблины ассимилировались, даже вступали в связь с человеческими женщинами. От этих странных союзов появлялись сильные и агрессивные дети, не способные развиваться. Науки, искусства вызывали у них аллергический насморк и головные боли. Они сбивались в банды себе подобных и, как правило, занимались криминалом. Чаша весов качнулась, когда гоблины стали востребованы в кинематографе.
Мирай – младший сын главы клана Магов, с детства знал, что ему предстоит вернуть былую славу. Его отец исчез при загадочных обстоятельствах. Возникло пророчество: нарушенное равновесие между кланами приведет к жестокой войне, но рухнет ли мир или будет спасен, зависит от ребенка, рожденного от слияния двух кланов. Морта явно принадлежала клану Смерти, но вот кто ее отец, никому пока не удавалось узнать. Клан Жизни, целители и маги терялись в догадках, каждый надеялся на то, что девочка окажется принадлежащей их миру и поможет укрепить позиции.
Убийство отца Тео заставило всех обнажить мечи. Но доказать, что это сделано руками Морты, никто пока не мог.
– Да кого она вообще могла убить, бесполезная дурочка, – пробормотал Мирай.
Дома меня ждал сюрприз – несмотря на то, что мне, по всем правилам, должно бы влететь за такое долгое отсутствие, оно как будто прошло незамеченным. Аглая лишь коротко спросила, не голодна ли я, а дядя был в отъезде.
Переодевшись, я взяла книгу, которую начала читать накануне, но сколько ни старалась, смысл написанного ускользал. Отбросив книгу, я пошла слоняться по дому: сначала заглянула в библиотеку, затем прошла мимо гостиной, а после ноги сами привели меня к невзрачной двери на чердак.
Раздался тихий щелчок, дверь скрипнула, я увидела тонкую полоску света и зашла внутрь.
Передо мной был круглый витраж: младенец сжимал в руке букет роз, оплетающих тонкий длинный кинжал. Вокруг него были ангелы и демонические сущности.
В левом углу витража стоял человек в квадратной шапке, с закрытыми глазами. В руке его был кубок бордового цвета.
Я сделала несколько шагов к окну. Свет на чердаке изменился, раздалось громкое
– Морта! – раздался громкий окрик.
Это вывело меня из оцепенения, и я бросилась вниз. Но, войдя в свою комнату, застыла от изумления. Окно в моей комнате теперь тоже стало витражным.
Девушка, до боли похожая на меня, стояла, привязанная тяжелой цепью к темно-синей скале в окружении четырех мужчин. Их лица были скрыты капюшонами, и лишь один стоял с непокрытой головой, спиной к тому, кто смотрит на витраж. Его черные волосы, стянутые шнурком в низкий длинный хвост, кого-то напоминали.
– Не мог же витраж сам по себе появиться, – сама себе сказала я.
– Девочка моя… – раздался тихий возглас Аглаи.
Я оглянулась. Аглая смотрела на витраж полными слез глазами.
– Значит, это мне не мерещится, – удрученно произнесла я.
– Не мерещится… – всхлипнула Аглая. – Тебе сегодня лучше поспать в гостевой спальне, – добавила она.
Глава десятая
То, что принадлежит по праву
Уснуть никак не удавалось: я то и дело ворочалась, думая, в порядке ли Мирай и что это за проход. Но вскоре усталость взяла свое, и я забылась тревожным поверхностным сном.
Утром я чувствовала себя разбитой: пролила чай, дважды уронила ложку на пол… Аглая сунула мне маленький сверток:
– Съешь по дороге в школу. Это придаст тебе сил.
Я благодарно кивнула, сама для себя неожиданно уткнулась ей в фартук и всхлипнула.
– Ну-ну, не расстраивайся, ты же такая умная девочка. Все наладится.
Я пошла к машине.
Аглая проводила девочку взглядом и достала телефон. Подумав несколько секунд, набрала сообщение: «Грегори. У нас новый витраж. Что делать?»
Затем стерла сообщение, не отправив, и пошла в комнату Морты. Рабочие уже сняли окно и монтировали чистое стекло.
– Витраж куда, хозяйка? – спросил невысокий плотный азиат и шмыгнул носом.
– На чердак, я покажу куда нести, – ответила Аглая.
В школе мне было некогда философствовать: увидев меня, Сирша набросилась маленьким торнадо:
– Морта, ты слышала? Объявляется конкурс тем для Рождественского бала! И будут танцы! У нас будут уроки танцев!
Я скривилась, как от зубной боли. Танцевать я не умела: мне вообще плохо удавались движения, требующие координации и ритма.
Сирша не заметила моей реакции и продолжала тараторить:
– Здорово, если…
– Подожди, – я придержала Сиршу за рукав пиджака. – Скажи, а что – все учащиеся знают, из каких они кланов? И что вообще существует клановое разделение.
Сирша удивленно уставилась на меня: