Витязи-клоны
Шрифт:
"Нищий царевич" сверкнул глазами.
– Уж лучше ходить босиком, чем в ваших лаптях! Возьми саблю, и выясним отношения.
Леопардов резко оборвал.
– Хватит, мало нам крови, теперь вы воины единой державы миритесь или я вас сам помирю.
Меч совершил дюжину оборотов в секунду, это подействовало.
– Только без поцелуев!
Взмолился Великполк.
– Достаточно рукопожатия! Приказ новый даю вам - да любите друг друга.
Леопардов бросил взор покрытое трупами поле,
– Как это ужасно!
Послышался знакомый голос. Дикорос был хмур и не радовался победе.
– Что ужасно? Все прекрасно! Мы победили, монголов разбили!
Волхв нахмурился сильнее, став мрачнее бездны.
– Самое страшное то, что тот, кого вся Русь считает посланником небес, лишен малейшей жалости и сострадания.
– А это зачем - пустые эмоции только мешают. Наши создатели сделали нас живыми терминаторами, для нас смерть арифметика и статистика.
– Вот это и чудовищно!
Волхв ловко скрутил самокрутку и закурил приторно пахнущую травку. Леопардов заносчиво резким тоном спросил.
– А ты что телепат?
Дикорос проигнорировал вопрос.
. ГЛАВА Љ 16
КРОВАВОЕ КОЛДОСТВО!
Тяжелый полнозвучный колокол с самого утра созывал народ на вече. В тихом морозном воздухе носились густые тягучие звуки, казалось, они проникали сквозь самые толстые стены, буравили душу, сеяли тревогу. Даже с окрестных сел, была слышна призывная колокольная музыка, люди поспешно хватали армяки и порубки, дубины и рогатины. Тысячи мужиков, подростков из числа зажиточных и перекатной голи неслись на сбор.
– Слышишь как "вечник" выбивается - зычно помурлыкал зажиточный мужик Артемид.
– Опять жди свары!
– Я тоже пойду на вече!
Нарочито низким голосом прогнусавил сынок Иван.
– Тебе рано Ваня и это не детская забава, такие сборища порой орошаются кровью покруче бранной сечи.
– Знаю я не маленький.
Сынок и впрямь был не по годам высок и крепок.
– Ладно, у тебя кулак скоро меня завалит, порвали бегом в Рязань, главное береги в драке зубы!
Старая Рязань была засыпана серебряным снежком, тучи развеялись, и она казалось сказочным отливающим жемчугом градом. На высоких земляных валах вокруг города, продолжала кипеть работа, спешно укреплялись башни, ров заметно углубили. Крепость и стоящий внутри детинец готовили к серьезной обороне.
О мугланах уже знали все, а саму Рязань - стольный град принялись укреплять еще с весны, после визита таинственного белого ангела. С тех пор все это обросло
Площадь на Сокольей горе, возле Фортьяного столпа как обычно в базарные дни была заставлена крестьянскими возами. Первоначально торг шел как всегда, но к полудню людское море смыло заставленные снедью и утварью телеги. Даже удивительно, что собралось столько народу, посад, крестьяне, ратные люди все стремились, приблизиться к паперти соборной церкви Успенья Богородицы, где выступали на вече князья с княжичами.
Артемид умудрился протиснуться к самой паперти, два дюжих молодца уже выдохлись, и сынок с радостью подскочил к десятипудовому языку.
– Я вам помогу, я сильный!
Бронзовый язык пришел в движение, удары стали чаще, а звуки тревожнее.
– Ты не сильно выкладывайся отрок.
Иронично подмигнул кряжистый напарник.
– Запреешь.
– Да пошел ты!
После бойкого перезвона мелких колоколов из церкви выбежал служка с заплетенной косичкой, он махнул красным платком. Взрослый детина сразу оставил колокол, а юный Иван, как и принято, в сказке про дурачка стал раскачивать язычок с еще большим усердием.
– Да прекрати ты дурак!
Матерый воин схватил за язык, но Ваня видимо решил, что от зловредности, и всадил кулаком в пах. Тот отскочил и дико завизжал, в кулачной забаве нет равного Ване! По крайней мере, в селе. Наблюдавший за этим тиун, хлестнул дерзкого огольца нагайкой, тот и на него ринулся с кулаками. Стоящий с боку ратник успел подставить подножку, недоросль растянулся, копье кольнуло в бок.
Тиун коротко приказал
– На цепь в холодную. После вину разберем.
– Отпустите его! Он только с виду большой, а сам дитя малое не разумное.
Артемид встал на колени.
– А ты кто!
– Я батя сего огольца!
– Ну, вот батя! Взять и его в холодную! А будешь реветь сто плетей!
Обоих увели по дороге, хорошенько натолкав в шею. А толпа еще более потеснилась, если такой народный сполох значит татарин уже близко!?
Из церкви с протяжным пением вышел хор певчих. За ними двигалась дюжина дьяков-ревунов с дымящимися кадилами. Затем торжественно выплыли десять священников в золотых ризах серебряными в камушках крестами, дряхлый епископ слегка прихрамывал двое крепких послушников поддерживали церковного главу.