Витязи-клоны
Шрифт:
– Ни кто о великий! Мы все отдадим!
Загалдел разодетый в парчу и злато улей.
– Отлично, кто изменник будет допытано, а колья уже приготовлены.
– Это беглый князь Глеб, засылает лазутчиков.
Пролепетал богато одетый боярин. Леопардов оскалился.
– Глеб будет казнен! А теперь слушай вече, вот-вот прибудет обоз с новым оружием, нужно срочно сформировать отряды. В Суздальском княжестве моя ратная сестра Азазель Пантера продолжает готовить Белую армию, здесь я лично возглавлю оборону!
Народ дружно
– Правильно! Верно! Пускай небесный ангел ведет нас!
– И быть по сему!
Рослый князь поднялся, гордо выпрямил стан.
– Зачитывайте указ, великого князя Юрию Ингваревича. Назначаю Ивана Леопардова первым воеводой над Рязанским войском и наделяю его полной мощью - полной мощью казнить и миловать!
Тысячи глоток хором закричали.
– Утверждаем! Утверждаем! Веди ты нас на ратный бой!
Когда шум утих, князь тихо произнес.
– А что с татарскими послами, нам делать?
Леопардов зловеще фыркнул, рявкнув неожиданно низким голосом.
– Приведи их сюда! Пускай народ посмотрит на этих обезьян! А там....
– Дружинники приведите татарских посланцев.
Голос князя стал зычным, к нему вернулась энергия. Скинул проблему обороны на белого мальчика и можно расслабиться.
– Охраняйте послов и не чините им обиды! Все-таки это послы могучего татарского царя Батыги Джучиевича!
Отборные дружинники с почетом проводили послов и привели их на высокий помост в близи вечевого колокола. Послов было трое: первый старик в меховой горностаевой шапке, повязанный красным атласом. Другой громила богатырь в шитом золоте кафтане и четырьмя саблями на поясе. Что не совсем обычное чувствовалось в этом воине - непропорционально широкие плечи и выступающие скулы, властный горящий огнем взгляд. Он посматривал на толпу с ленивым выражением сытого льва, прекрасно знающего, что стоит ему зевнуть, и бедные овцы падут ниц. Третий посол выглядел еще более экстравагантным. Это была старая женщина с рябым лицом и бегающим безумным взглядом, на плечах полинявшая львиная шкура, на голове - высокий в иглах дикобраза колпак. На поясе висели крокодильи зубы, тигриные когти, морские ракушки, тонкие кинжалы, большой круглый бубен, разрисованный черепами и звездами. Ни на мгновение она не оставалась спокойной, все время оглядывалась кругом, словно что-то искала, брызгая слюной, бормотала в полголоса странные в водящие в дрожь слова.
– Это злая ведьма-чародейка, видать хочет наслать на нас порчу.
По толпе прошло волнение, некоторые из числа суеверных тут же подались назад.
Князь приказал ближнему думному боярину.
– Спроси вежливо у гостей наших знатных, зачем прибыли в наш стольный город.
– С ними переводчик прибыл.
Толмач мягко разговаривал с послами и в полголоса передавал ответы думному боярину. Вельможа, с трудом скрывая страх, объяснялся толпе.
– Они говорят, что царь Батыга князь князей и царь царей во всей вселенной от края
– Хвастает он, не допустим!
– бояре зашумели.
– Не боимся мы силы грозной - рязанский князь не подал вида - Пускай не лается, объяснят толком, что им от нас надо!
Боярин обратился к переводчику, а тот к послам. Молодой монгол говорил резко, и громко топал ногой, и даже достал увесистую саблю.
– Не прогневи князь, велико их бесстыдство!
Язык у боярина вновь стал заплетаться.
– Они требуют, дани неотступной десятины во всем: в князьях, людях, и в конях, злате и в красных девицах самых лучших.
Последние слова вызвали шум народного моря. Боярин втихаря шепнул на ухо князю.
– Толмач это купец Булгарский, он давно уже Батыге прислуживает, говорил мне, что тот, кто великому кагану, верно, служит, живет и богатеет лучше, чем при прежних князьях.
Князя аж дернуло, голос приобрел твердость.
– Вот ты это Леопарду скажешь.
Леопардов в прочем и так все слышал, двоих послов он уже узнал. Грозная шаманка Керинкей-Задан, и монгольский темник Хусакол, а вот молодой хан не знаком. Старая колдунья тоже чувствовала присутствие заклятого врага. Батый был страшно рассержен, во время атаки черных ифритов она позорно бежала, бросив своего джихангира. Не объяснишь же ему, что в случае колдовской атаки началась бы большая магическая война между монгольскими и африканскими колдунами.
Молодой хан продолжал орать угрозы. Людское море волновалось все сильней, барометр падал стремительным домкратом. Князь поднял руку, шум смолк.
– Когда нас не будет, возьмете все!
Толпа тут же взорвалась.
– Гони их! На виселицу! На кол!
Молодой посланник не выдержал и по-русски проорал, перекрывая самых резвых крикунов.
– Это вам всем торчать на кольях! Вся Рязань будет окружена частоколом с распятыми русскими, ваши шкуры пойдут на барабаны и седла, а кости на подковы коней, ваших детей заживо сожрут голодные псы.
Народ заревел, дружинники напряглись из-за всех сил, стараясь сдержать людской напор.
– Где Евпатий?! Он умеет говорить с толпой! Где белый Леопард, ведь какой срам будет, если убьют посланцев.
– Уже скачет Евпатий, смотри, явился, не запылился.
И впрямь появление крупного князя было встречено с ликованием. Евпатий был весь в липкой татарской крови, конь, обильно покрытый пеной, еле держался под могучим всадником. Вот он и рысцой проехал по стихийно образовавшемуся людскому коридору.