Византийская ночь
Шрифт:
– Смотри, Амвросий, это солид. Он из самой Византии. Отец привезет таких сотни, а этот он подарил мне, - добродушно расхвастался Идарий, вытягиваясь на душистой молодой траве.
– Настоящий мужчина может не работать, а только есть и спасть, когда у него много этого желтого металла. Или другого - серебра. Только одно дело останется для него - война.
Оторвавшись от забавного гула насекомых, Амвросий взял золотую монету из руки друга. На потертом грубом диске буквы все еще оставались отчетливыми.
– Феодора, - прочитал по слогам мальчик. Удивленно добавил: - Женщина!?
– Может это ваша римская богиня?
– Нет. У нас только один бог: Иисус. Он сделан из камня и стоит в больших храмах. Все люди опускаются перед ним на колени и произносят молитвы.
– Знаю, отец говорил. Вы считаете себя рабами бога. Позорное дело. Мы, склавины, чтим богов. Но мы не рабы, а свободные люди.
– Я так не считаю!
– рассердился малыш.
– Кто такая эта Феодора?
– Феодора?
– задумался Амвросий, разыскивая левой рукой травинку подлиней.
– Не знаю такой святой. Кажется, так звали жену императора Юстиниана…
– Ух! Откуда тебе известно?
– вытаращил глаза сын кузнеца.
– Валент говорил, - скромно признался мальчик, ощущая переполнявшую его гордость.
– Он как-то засиделся с Рывой и готами. Это еще до похода было. Всю ночь они болтали про Византию, императоров, города. Сколько же он знает об этом!
– Ты не уснул от скуки?
– Нет! Я сам уже прочел об этом кое-что.
– Как на монете?
– Да. Гай Светоний Транквилл, - гордо произнес Амвросий [77] .
– Он написал книгу о цезарях, которую дал мне Валент. В ней есть рассказы обо всех императорах Рима, о том, как они жили и чего желали достичь.
77
Гай Светоний Транквилл - римский писать живший между 75 и 160 годами, автор книги «Жизнь двенадцати цезарей».
– Язык сломаешь, - проворчал Идарий.
– Пойдем лучше дальше, в селение. Познакомлю тебя кое с кем…
– Пойдем, - согласился Амвросий, обрадованный, что не придется рассказывать о книге, в которой он ничего не понимал, а лишь мог разобрать отдельные фразы.
Прошагав мимо зеленого от всходов поля, дети вышли к селению. В тепле воздуха стали уловимы животные запахи двора, едкие привычные ароматы. Невысокая бревенчатая ограда отделяла поселение от остального мира. Поблизости в роще паслись молодые свиньи. Похрапывая, они отыскивали розовыми носами желуди. Несколько мальчишек в льняных рубахах и без штанов лениво следили за происходящим, развалившись под дубом. Ветки его укрывали их от солнца. С другой стороны селения тянулись огороды. За ними о чем-то шумно спорили две женщины.
«Сельская идиллия», - вспомнились Амвросию насмешливое выражение Валента. Римлянин любил посмеяться над простой жизнью общинников-склавин. Но слова его обращались лишь к немногим, наиболее близким людям. Слышал их и мальчик.
Пятнистый пес с влажными глазами выбежал им навстречу.
– Старый знакомый!
– закричал Идарий, размахивая руками.
Пес радостно залаял. За дубовым частоколом подали голоса другие собаки. Ветер мягкой волной пробежал по листьям ближайших деревьев. Теплый воздух качнулся. Приятно проплыл по волосам.
– А трудно это читать и говорить на языке римлян?
– полюбопытствовал сын кузнеца.
– Нравится тебе это дело?
Амвросий почесал за ухом. Изучение букв не казалось ему чем-то интересным, а читать он мог только с большим трудом. Подумав, он сказал:
– Нравится? Нет. Но Валент сказал, что если я римлянин, то должен знать свой язык. Это всегда пригодится.
– Понятно, - процедил Идарий.
– И откуда на свете столько языков!?
– Наверное, все дело в вавилонской башне, - робко сообщил Амвросий.
– Не нужно было людям ее строить, тогда и говорили все на одном языке.
– Чего?
– вытаращил глаза юный склавин.
– Так мне объяснил Валент. Правда, он при этом все время смеялся, а что такое «вавилонская башня» я еще не знаю. Может мне завтра удастся спросить. Хорошо бы с этим разобраться.
– Ты, как только узнаешь, обязательно мне расскажи. Жуть как интересно понять, откуда взялось столько языков и почему все люди не говорят нормально, как мы, склавины.
Юный римлянин пообещал другу так и сделать.
– Сейчас я познакомлю тебя с моими приятелями. Идем!
– скомандовал Идарий.
Миновав ворота, мальчики подошли к одному из невысоких домов. Собака, виляя хвостом, бежала за ними. Перед грубо сколоченной дверью одной из землянок дети остановились.
– Эй, Деян, выходи! Хватит спать!
– закричал Идарий.
– Кто шумит!
– басом отозвалось из жилища.
«Как это он разговаривает таким голосом, как взрослый?» - задумался Амвросий.
Под ногами топтались куры. Разыскивали корм. Невдалеке с опаской поглядывая на ребят, расхаживал гордый петух. Пес равнодушно лежал в пыли.
– Свои! Не узнал, что ли?
– Иду, - снова отозвался бас, вслед за которым показался крепкий парнишка лет одиннадцати.
Дверь заскрипела закрываясь.
– Опять спишь?
– спросил Идарий.
– Сплю, - пробасил паренек.
Он был светловолосым, в льняной рубахе и широких штанах. На ногах у него были плетенные из лозы башмаки - лапти. Лицо мальчика светилось веснушками. Нос выпирал горбинкой, а рот казался до округлости толстогубым.
– Я Амвросий! Привет тебе, Деян!
– гордо приветствовал нового знакомого маленький римлянин, как учил его Валент.
– Это хорошо. Мне Идарий про тебя рассказывал. Говорил: ты римлянин. И тебе привет! Пускай тебя боги защищают.
– Привет! Привет!
– передразнил мальчиков сын кузнеца.
– Ты пойдешь с нами смотреть пещеру?
– А ты птицу бить будешь, а то я не попаду… Тогда пойду.
– Буду и вас научу!
– важно произнес Идарий, хлопнув рукой по висевшему на поясе колчану.
– Пошли!
У тропинки ведущей к лесу мальчики повстречали худенькую белокурую девочку, гнавшую стаю гусей. Позади ребят тянулись поля и луга, заросшие высокой травой. Еще дальше за плечами осталась река, дальше которой возвышалось городище Магуры.