Вижу Цель

Мах Макс

— Рад вас приветствовать, сэр, — шепнул в ухо включившийся ИсКин. — В вашем распоряжении.

— Спасибо! — Эрик бросил взгляд на ходовой экран и на мгновение прикрыл глаза. Если честно, как благородный человек, он ожидал увидеть сейчас жену или, на крайний случай, Анну, но подсознание выбросило мгновенный образ оглянувшейся через плечо Веры Мельник. Улыбка, зеленый проблеск в широко открытых глазах и ощущение благословения, пришедшего к нему, не смотря на все эти непостижимые расстояния Великого Космоса.

"Спасибо, Вера! Я постараюсь вернуться…"

— Отсчет пошел! — доложил ИсКин. — Десять…

Эрик открыл глаза и снова

включился в процесс. Сейчас он смотрел на боевое построение бёза — они были хорошо видны в оптическом диапазоне на фоне мертвой красно-черной планеты, освещенной голубоватым светом звезды, — и все больше уверялся в правоте адмирала Лобанова. За прошедшие несколько часов эллипсоидный ордер противника несколько вытянулся вдоль продольной оси и начал терять четкую форму. Вывод напрашивался сам собой: бёза не умеют держать строй и у них нет привычки передавать рутинные функции пилотирования компьютерам, для которых сохранение дистанции между идущими в строю кораблями не представляет никакой сложности.

"И слава богу!"

Удержание строя требуется ведь не для красоты, а для сохранения в целостности оборонительного контура, а бёза уже, считай, подставились. Двадцать минут назад у них в ордере было четыре прорехи, а сейчас — семь, и, значит, атакующие получат дополнительный шанс на успех.

— Один! — закончил между тем ИсКин синхронизированный по времени отсчет. — Атака! Повторяю, всем силам 37-й эскадры — атака!

22–19 стандартного времени

Итак, бой начался, и теперь многое зависело от выучки и мужества экипажей, от надежности техники и, разумеется, от Его Величества Случая. Ну, и, возможно, от того, насколько хорошо выполнил свою работу Эрик.

На самом деле, — что бы там не говорили офицеры штаба, — он не сделал ничего особенного и уж точно, не изобрел велосипед. Эрик всего лишь "разоружил" свои корабли — сняв 29 ракетоносцев с крейсеров огневой поддержки и еще 123 с тяжелых-атакующих, — и создал из фрегатов 101-й серии пять ударных групп по тридцать "халков" в каждой. Предположив, каким курсом и откуда "ломанутся" бёза к артиллерийским платформам, имитирующим орбитальные крепости, он расположил два отряда крейсеров и пять отрядов ракетоносцев так, чтобы атаковать противника на любом из шести предполагаемых маршрутов подхода к безымянной планете, между собой офицеры штаба называли ее просто Планета. Сейчас вражеские корабли шли вторым из трех наиболее удачных для холодян курсов, и это означало, что к общей атаке с опозданием присоединятся только 1-й отряд крейсеров и 5-я ракетоносная группа. Не так уж и плохо, если подумать, особенно учитывая тот факт, что планы строились второпях, да еще и в условиях значительной тактической неопределенности. Тем не менее, у Эрика получилось, и теперь главное — это не просрать успех.

В 22 часа 19 минут по бортовому времени "Хобергорна", 2-й отряд тяжелых кораблей в составе десяти крейсеров огневой поддержки и пяти тяжелых атакующих крейсеров и четыре ударные группы ракетоносцев стартовали "с места", атакуя построение бёза сразу с нескольких направлений. В этой операции Эрик использовал принцип сходящихся атакующих курсов. В сущности, он провел классический фланговый охват в трехмерном пространстве, используя не только мощности двигателей своих кораблей, но и гравитационные поля нескольких небесных тел: звезды Альфа Октопуса, нескольких планет и их спутников, а также группы крупных астероидов. И, разумеется, его корабли начинали атаку, уже имея вполне приличный задел скорости. В этом смысле, тактика, выбранная Эриком, имела исходником засаду дивизии легких эсминцев в сражении за Валгаллу. Корабли разогнались заранее и, заняв расчетные позиции, пошли по инерции, вырубив двигатели и став в связи с этим практически

невидимыми для активных и пассивных сенсоров противника. В общем, "чертову карусель" удалось запустить еще тринадцать часов назад, и сейчас, набравшие скорость корабли были готовы нанести, будем надеяться, по-настоящему смертельный удар.

Флагман Эрика находился в 1-м отряде крейсеров и запаздывал к "месту встречи" на критически важные семнадцать минут, и это при том, что расчет выхода на рубеж огневого контакта, построенный группой главного навигатора, предусматривал для "опоздавших к обеду" настоящие русские горки. Идти предстояло при максимально возможном для выживания экипажа ускорении и дважды задействовать для "поворота с разгоном" гравитационные поля спутников третьей планеты. Тот еще спурт получается, но успеют ли они поддержать общую атаку, покажет только время.

— Две минуты до первой позиции! — Дублировать или репетовать голосом информацию, поступающую на тактические экраны, было, как помнил Эрик памятью адмирала Фокина, исторически укоренившейся практикой холодянского флота. В принципе, пустяк, но временами его это сильно раздражало. Тем более, раздражало сейчас, когда нервы были напряжены до предела. Натянуты так, что еще немного и попросту лопнут.

Его ненормальное состояние, впрочем, объяснялось очень просто. Эрик не привык и не умел следить за боем со стороны. Все-таки вести в атаку тяжелый ракетоносец или руководить сражением, охватывающим огромные пространства планетной системы, не одно и тоже. Первое Эрик делать умел и, если не кривить душой, пожалуй, даже любил. Второе он делал впервые в жизни и к тому же по обязанности. И сейчас, когда "Хобергорн" пытался догнать быстро уходящее в вечность время, Эрик сидел в своем адмиральском кресле и молча наблюдал за тем, как другие воплощают в жизнь его "гениальные" тактические планы. Вмешаться в происходящее на этом этапе боя он практически уже не мог, да и не должен был, строго говоря. Сейчас — в эти самые минуты — одни приказы уже устарели, а для других еще не пришло время.

— Минута до выхода на позицию. — Речь, разумеется, не об опоздавших к обеду, а о тех, кто выходил сейчас на дистанцию огневого контакта.

"Пора!" — решил Эрик и активировал систему, которую здесь называли ВН — внешняя нейросеть — а в империи — бесконтактным адаптивным интерфейсом. Холодянская техника была несколько лучше, но главное — Эрик теперь с легкостью подключался к любому интерфейсу: сибирскому, имперскому или холодянскому. Просто брал и входил.

— Тридцать секунд до выхода на позицию…

Сейчас он не только слышал приятный и крайне мужественный баритон ИсКина, но и смотрел на разворачивающееся сражение через все доступные визуальные сканнеры и разведывательные сенсоры, а это практически все приборы наблюдения десяти ударных крейсеров 1-го отряда. Вряд ли он смог бы управлять ими всеми в режиме реального времени, но вот видеть их широко открытыми "глазами" он мог.

— Двадцать секунд…

Эрик сделал волевое усилие и "захватил" сектор обзора 5-го отряда ракетоносцев, увидев идущих в бой холодян уже под другим углом.

— Начинаю отсчет времени до огневого контакта, — объявил офицер штаба эскадры, но считал, разумеется, не он, а ИсКин.

Бёза уже увидели их всех, — и тех, кто успевал к раздаче, и тех, кто опаздывал, — но и они в данной ситуации были бессильны что-либо изменить. Тем не менее, они попробовали, но сделали этим себе только хуже. Не надо им было пытаться сплотить "разбредающийся" строй. Он и так уже не блистал четкостью линий, а сейчас, выравнивая его на ходу, бёза "размазали" свое построение еще больше. И тактическая группа штаба не замедлила это отметить, выбрасывая новые целеуказания в самом быстром темпе, на который была способна.