Визитка злой волшебницы
Шрифт:
Одна Инна осталась только глубоким вечером. Свернувшись в уютный клубочек под совсем не похожим на больничное одеялом, она щелкала кнопками на пульте телевизора. Вникать в то, что показывали на экране, не хотелось. Читать тоже. Сон не шел, потому что днем Инна отлично выспалась. Мысли лениво перескакивали с одного на другое. Несмотря на данное Ивану обещание прикинуть, кому она могла прищемить хвост, думать абсолютно не хотелось.
Инну томило какое-то невыполненное дело, но она, как ни старалась, не могла вспомнить, какое именно.
«Я обещала маме свозить ее в магазин и выбрать торшер, – размышляла она. – Понятно, что пока маме придется немного подождать, но это
Инна подпрыгнула на кровати. Она вспомнила, что собиралась пообедать с Коленькой Манойловым назавтра после юбилея, то есть в воскресенье. Сегодня уже заканчивался понедельник, но назначивший ей свидание Коленька за эти два дня даже не позвонил.
«Все-таки он странный, – подумала Инна. – Проникновенно смотрит в глаза, нежно держит за руку, заявляет о своих правах, а потом исчезает на неопределенный срок. И нет от него «ни письма, ни грамотки», как говорит Алискина мама Александра Андреевна. И надо честно признаться, что эти качели в отношениях мне совершенно не нужны. Как мужчина он мне ни капельки не нравится, а что ухаживает красиво, так это пока пыль в глаза и никакого действия. Или он не звонит, потому что знает, что со мной случилось? Тогда тем более странно. Исходя из его менталитета, у меня уже вся палата должна быть уставлена ведрами с розами, а под окнами этого богоугодного заведения должен денно и нощно дежурить «Крайслер». Хотя нет, «Крайслер» же сожгли. Или нет. Сожгли «Лексус». «Крайслер» просто угнали».
На всякий случай Инна вылезла из кровати и босиком подошла к окну. В приглушенном свете фонаря ночной снег казался синим. Лапы стоящих на участке елей сверкали драгоценными стразами. На улице не было ни души, и, конечно, никакая машина под Инниными окнами не стояла в ожидании, пока она выглянет на улицу. Ей стало смешно, к тому же она почувствовала, что начинают замерзать ноги. На цыпочках она вернулась в кровать, включила принесенный Гошей ноутбук и подключила интернет-модем.
Мужчина, спрятавшийся за большой елью, увидев удаляющуюся от окна тень, расслабился и закурил. Он не боялся быть замеченным другими пациентами клиники, потому что находился здесь на вполне законных основаниях, но журналистке газеты «Курьер» Инессе Перцевой попадаться на глаза было совсем не обязательно. Тем более что пока он так и не решил, что же с ней делать. Положа руку на сердце, она ему нравилась. Как женщина нравилась. Но тревожный сигнал «не трогай» был достаточно сильным. Он никак не мог не обратить на этот сигнал внимания. Получить дополнительные неприятности не хотелось, их и так было выше крыши. Да и «крыша» осталась недовольна. Очень недовольна. И с этим нужно было считаться. Именно поэтому он и мерз под окном этой симпатичной, но не в меру прыткой журналистки, обдумывая свой следующий шаг.
Знает она что-нибудь или не знает? Мог ли Карманов оставить какие-то документы и кому он их отдал? У его модельки ничего нет, это совершенно точно. Мог ли Карманов спрятать что-то у бывшей жены, и могла ли та отдать это настырной журналистке, к которой кинулась за помощью? Ответа на этот вопрос не было. Так же как на вопрос, отчего этот кретин Горохов вдруг пустил себе пулю в лоб. По всем раскладам он никак не должен был этого делать.
Докурив сигарету, мужчина тщательно
«Вышла новая версия самого дорогого автомобиля «Maybach 62», – прочитала Инна в новостях на главной странице Яндекса и щелкнула мышкой по ссылке. В последнее время почему-то все, связанное с автомобилями, вызывало у нее живейший интерес. – Гамма автомобилей люксовой немецкой марки «Maybach» приросла четвертым экземпляром. Через несколько дней новый флагман 62 S предстанет перед посетителями мотор-шоу в Пекине. Литера S в названии новинки воскресшей четыре года назад люксовой марки означает Special. Комфортабельный седан класса суперпремиум, по некоторым данным, будет дороже своего базового собрата «Maybach 62» на 80–100 тыс. евро и обойдется своим покупателям в 630–650 тыс. евро. В отличие от предыдущих версий, новинка еще больше ориентирована на поездки с личным водителем.
Как и модель 57 S, новый «Maybach» окрашивается монохромно в один из двух доступных на выбор цветов – черный или серебристый. По желанию клиента предлагается ослепительно белая лакировка кузова. Во внутреннем убранстве 62 S – дорогостоящие материалы в ручной отделке салона.
Премьера нового флагмана от «Maybach» состоится в рамках пекинской выставки Auto China. Как сообщили РБК daily в представительстве Dailmler Chrysler, на российском рынке автомобиль появится уже в следующем году. О его стоимости пока ничего не известно, однако, по некоторым данным, она превзойдет цену базового собрата «Maybach 62» на 80–100 тыс. евро. Напомним, последний предлагается сегодня россиянам по цене 550 тыс. евро».
«Коленьке бы такую машину, – подумала Инна, – естественно, с белым лакированным кузовом, сделанным на заказ. Все-таки тяга к понтам – это у них семейное. Хотя маму Манойлову трудно перещеголять в ее любви к коронам и каретам. И все-таки, почему он не позвонил? Может, с ним тоже что-нибудь случилось? Хотя – глупости, мне теперь везде ужасы будут мерещиться. Скорее всего у него просто нет времени с этими его неприятностями по бизнесу. В конце концов, не будет ничего неприличного, если я сама ему позвоню. Во-первых, поинтересуюсь, все ли в порядке. Во-вторых, расскажу, что меня чуть не убили. И завтра ведра с розами будут на положенном им месте».
Набранный номер оказался вне зоны действия сети. Немного подумав, не любившая отступать от своих планов Инна решительно набрала номер Коленькиной матери.
– Добрый вечер, Таисия Архиповна, – пропела она в трубку. – Это Перцева. Отдохнули ли вы от юбилея? Праздник был просто замечательный!
– Инночка, деточка, как хорошо, что вы позвонили! – Манойлова говорила, слегка задыхаясь. – У нас несчастье, деточка. На Коленьку было совершено покушение.
Глава 18
Венский вальс
Примирись со своим прошлым, чтобы оно не испортило тебе настоящее.
Импозантный седой мужчина, стоя у окна, смотрел на расстилающуюся под ним в неярком утреннем свете улицу Мюльгассе. Его тонкие пальцы, нервные, чуткие, какими и положено быть пальцам музыканта, ритмично выстукивали привычный мотив «Аппассионаты» Бетховена. Картина за окном тоже была привычной. По улице тек неспешный (этот город почему-то всегда был напрочь лишен суеты) поток людей и машин. Мужчине было приятно осознавать, что всего в паре кварталов от его дома находится Карлплац – самое любимое им место в Вене.