Визитная карточка хищницы
Шрифт:
Они здорово рисковали, но все же надеялись, что все пройдет как надо. Время убийства было выбрано раннее, когда на дороге, ведущей в аэропорт, будет мало машин. Расчет был и на предрассветный час. Все предметы начинают только вырисовываться из темноты, и рассмотреть детали почти невозможно. Труп должен будет лежать на спине, а лицо под благовидным предлогом должно быть сокрыто от соучастников. Надежда была и на то, что вряд ли Зверев или Андрей Суворов захотят удостовериться в подлинности мертвеца. Андрей для этого слаб морально, ну а Зверь туп и послушен тем распоряжениям, которые отдает главный. В этом случае главным был назначен Олег Марьин.
Но, как водится, стремительно
Оставшись один, Марьин принялся за дело. Он попытался привести в чувство Лесина, но мало преуспел в этом. Тот был тяжело ранен и, конечно же, передвигаться мог только с помощью Олега. Бессильно повиснув на нем, он поминутно терял сознание. Не было и речи о том, что он сможет самостоятельно переместиться к месту предстоящей встречи. Марьин на ходу поменял план. С трудом оттащив товарища в овраг, он спрятал его в месте, где находился до этого труп, закидав тело ветками и листвой. Затем в обратном порядке доставил труп двойника на место сожжения. Овраг находился тут же, но все эти перемещения отняли у Олега последние силы. Он чувствовал, что его колотит нервная дрожь, а сердце, казалось, бьется у него в горле. Он едва не забыл закрыть голову трупа курткой. Все-таки он успел. К тому моменту, как соучастники вернулись, пламя уже весело лизало одежду бедняги. Как и предполагалось, в костер никто не полез. Суворов-младший вообще не выдержал зрелища. Обливаясь рвотой, он покинул злополучную поляну. Зверев остался до конца.
Лесин содрогнулся и, инстинктивно протянув руку, потрогал проплешину на своей голове – памятную отметину той страшной ночи.
Звонок раздался поздно вечером.
– Тебя к телефону, полуночница! – сердито оповестила тетка Елизавету, которая, свернувшись калачиком на диване, смотрела телевизор.
Она подошла к аппарату.
– Елизавета Германовна! – раздался глухой голос. – Мне нужно вас увидеть.
– Кто это? – спросила Лиза, чувствуя вдруг внезапную слабость в ногах.
– Не задавайте лишних вопросов, – распорядилась трубка. – Вы должны подойти через двадцать минут к входу в автовокзал, станция метро «Щелковская». Не берите с собой никого. Если я увижу что-то подозрительное, разговор не состоится. Все ясно?
– Да. То есть нет. Как я вас узнаю?
– Я подойду сам.
– А вы меня уже видели?
В трубке раздались гудки отбоя.
…Через двадцать минут Елизавета уже стояла на условленном месте, нервно оглядывая прохожих. Свежий мартовский ветер, проникая в рукава короткого полушубка,
– Не здесь стоишь, красавица!
– Что? – не сразу поняла Елизавета.
Потом она покраснела и отошла подальше. Ей показалось, что за ней следят. Высокая женщина, рассмотрев Елизавету, скрылась за одним из киосков. Девушка сердито развернулась на каблуках и начала прохаживаться взад-вперед.
Взвизгнули тормоза. Лиза растерянно оглянулась. Рядом остановилось такси.
– Садитесь, Елизавета Германовна! – последовало короткое предложение.
Лиза повиновалась.
Оказавшись в салоне автомобиля, она оглядела сидевшего в нем мужчину. Его лицо показалось смутно знакомым. Ну конечно же! Она видела его фотографию в материалах дела. Только там он был моложе и казался самоуверенным и холеным. Теперь же он не производил впечатления орла. В его глазах читались настороженность и еще что-то – возможно, некоторая затравленность, усталость от жизни.
– Куда мы едем? – поинтересовалась Елизавета.
– Туда, где сможем спокойно поговорить, – ответил мужчина.
Они молчали всю дорогу. Такси мчалось по городу, а Елизавета не имела даже представления, в каком районе Москвы они находятся. Наконец машина остановилась около какого-то заведения.
Зайдя внутрь, они оказались в небольшом ресторанчике. Публики было не много, и мужчина провел Елизавету к самому отдаленному столику. Они сели. Сделав заказ, ночной собеседник внимательно оглядел девушку.
– Вы знаете меня?
– Конечно, вы Игорь Лесин.
– Ну, тогда будем считать, что официальная часть завершена. Я могу называть вас Лизой?
– Пожалуйста.
– Отлично. Будьте так добры, Лиза, расскажите, как вы меня вычислили.
Елизавета начала повествование. На этот раз оно оказалось более стройным и обоснованным, поскольку ей это было не впервой. Лесин слушал внимательно, изредка поднимая от удивления брови и прерывая рассказ Елизаветы эмоциональными восклицаниями. Особенно его поразило то, что ключ к разгадке всей этой истории дал Дубровской Зверев.
– Не может быть! Я даже не предполагал, что эта безмозглая глыба сможет о чем-нибудь догадаться.
– Не знаю, насколько верна была его догадка, – пожала плечами Елизавета. – Но он заметил лишь то, что на руке мертвеца не было знака. Хотя он постоянно говорил о каком-то двойнике. Похоже, Зверев все же мыслил правильно. Непонятно только, почему он при своей фантастической преданности Суворову не доложил ему о своем открытии.
– Зверев – фанат Александра Петровича. В его голове не укладывалось, что самый преданный и близкий Суворову человек, которым был Марьин, сможет пойти на предательство. Кроме того, он не был уверен в своей догадке, а бросать тень на безупречного в глазах Суворова Марьина он попросту не решился.
Лесин пригубил бокал, и Елизавета уставилась на его правую руку.
– Это и есть Знак Четырех? – с любопытством поинтересовалась она, указывая на небольшую татуировку непонятной формы.
– Да, – усмехнулся Лесин. – А теперь смотрите сюда.
Он наклонил голову, показав проплешину на теменной части головы.
– Что это? – испуганно спросила Елизавета.
– Они решили, что мне нужен еще один знак, который время уже не сотрет. Это то, что осталось от нашей дружбы, от четверки самых лучших друзей. Будь они прокляты!