Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо
Шрифт:
– Чтобы увидеть, конечно… – Визард присел на корточки. Замолчал, переводя взгляд с Визитера на Кирилла. – Ребята, мы все промахнулись… и Сила, и Власть, и Творчество. Нельзя было мерить старыми мерками, но этого так хотелось…
– Аркадий Львович, о чем вы? – тихо спросил Кирилл.
– О том, что происходит сейчас. – Старик, морщась, протянул левую, раненную руку, коснулся его щеки. – Понимаешь, добро всегда было добром, а зло – злом. Что-то могло меняться, мы порой хотели разного… но от начала времен был… запасной вариант. Кому отдать победу. На чью сторону встать.
Он
– Аркадий Львович… – прошептал Кирилл.
– Я видел – ее добро становится хуже зла, – словно не слыша, сказал Визард. – Но не думал, что их альянс возможен. Мальчик…
Странно, почему-то он обращался не к Визитеру. Только к Кириллу.
– Мальчик, я хочу сказать тебе… страшную вещь, но ее надо сказать. Не верь в добро. Даже ни словам не верь, поступкам не верь. Пока не поймешь, к чему они приводят. Милосердие и прощение, любовь и дружба – все может быть ложью. Шагни дальше, подумай, к чему приведет доброта, и тогда решай.
Он опустил голову.
– Вы идете умирать, – вдруг сказал Визитер. Напористо, осуждающе.
– Да. Да, мой маленький конкурент. Я попробую, но я не справлюсь. Знаю это точно так же, как ты. Но отступать не хочу.
– Почему?
– Да потому, что боюсь… жить дальше.
Он поднялся, покосился на Кирилла, на мгновение обретая прежнюю уверенность и ироничность.
– Мальчик, как ты думаешь, что бы я сделал, попытался сделать, сгинь все остальные Посланники и останься мы втроем?
Кирилл не ответил.
– Вот так… Сейчас начнется цирк. Но у меня есть еще несколько минут… до выхода на манеж. Кирилл, ты ведь пишешь стихи?
Он не стал говорить «писал», лишь пожал плечами.
– Прочти мне что-нибудь… на дорожку.
Визитер усмехнулся. Он прекрасно знал, как Кирилл этого не любит.
– Зачем? – спросил Кирилл.
– Хочется все-таки знать, что есть в тебе.
Кирилл вздохнул. Глупо. И неуместно. А в голове какая-то каша из фраз и обрывки стихов. Но старик ждал, смотрел на него, и он тихо начал:
Все время вверх… А что там, впереди?И только вверх, поскольку через Время.Мне снятся лестницы, заброшенные всеми,И я бегу по ним всегда один.Визитер усмехнулся, отводя взгляд. Ну и пусть. Кирилл писал эти стихи года три назад. Когда еще не было пришельца с черных звезд…
Но будет день. Я вынырну из снов.И побегу, ступая осторожно.Я знаю, что вернуться невозможно —Ведь я бегу по лестнице часов.Одна и та же лестница на всех.Со свистом пролетающее Время,А все бегут, и я бегу со всеми,Но все-таки один,все время вверх.Аркадий Львович кивнул:
– Теперь
– Давайте уйдем вместе, – тихо попросил Визитер.
– Нет, ребята. Прощайте.
Визард выпрямился, попытался крутануть пистолет на пальце – как в кино. Едва не уронил, усмехнулся и, не оглядываясь, пошел вперед.
– Николай Иванович! – Семен схватил его за руку. Грубо, без всякой субординации. – Это безумие…
– Мы должны его найти, – повторил Шедченко. Они шли по пятам за Посланником Тьмы, опережая милицию, которая, похоже, решила первым делом оцепить место происшествия. Им дважды указывали направление – радостно и возбужденно. Не много охотников лезть под пули, но вот помочь в этом другим готовы все. – Ты его подранил, Семен. Ты молодец. Он не уйдет далеко.
– Да о чем вы? Это же не война! Одно дело – обороняться от нападающего, другое – самосуд устроить! Если мы его кончим, даже Визирь нас не спасет!
– Ты можешь уйти, – предложил Шедченко.
– Я срок тянуть не хочу!
– Так уходи.
Семен отвел глаза. Его научили многому… и как защищать клиента, и как действовать в опасных ситуациях, и как оказывать первую помощь.
Но вряд ли кому-то приходило в голову, что охраняемый объект с автоматическим оружием в руках бросится в погоню за нападавшими.
– Николай Иванович, вы с ума сошли…
– Куда бы ты бежал на его месте?
Семен пожал плечами:
– Не знаю… К востоку. Да не найти нам его! Либо он сам сдохнет, либо уже ушел!
– Я должен убедиться.
– Вы ведь знали, что будет нападение, – зло сказал Семен. – Знали!
– Да. И не только о нападении знал. Этот человек убил твоего начальника и водителя. Побоище в метро – тоже его работа. Я его не упущу.
– Николай Иванович, – помолчав, сказал телохранитель. – Вам дышать не больно?
– Нет, ребра целы. Хороший броник. Пойдем, Семен.
7
Конечно, Визард оставил мальчишек не так уж близко от Посланника Тьмы. Он шел быстро, он знал, куда идти, – то, что было заложено в нем, взрывалось, пропитывало плоть, и больше не нужна была ночь, чтобы ощутить направление.
Ночь и так уже нависла над миром, ей больше не страшен был солнечный свет.
Как странно. Даже в самые древние времена, когда его Знание было слабой искрой, в которую мало кто верил, в отшельничьих кельях и подземельях алхимиков, превращая вопреки всем законам природы свинец в золото, делая стекло – гибким, а огонь – холодным, он не чувствовал себя столь беспомощным, как в этом времени.
Времени, когда знание было повсюду. Доступное, щедрое, бесконечное. Бери и пользуйся. Расширяй границы. Дай формулу любому чуду.
Знание стало доступным… и перестало быть силой.
Это время верило лишь в добрую Тьму.
И добрая Тьма пришла.
Вначале он увидел Анну. Девушка стояла спиной к нему, глядя на землю. В блеклом бесформенном пальто, сама какая-то скомканная, серая, несчастная. И все-таки он не почувствовал жалости.
Каждый в ответе за то, что приходит в мир сквозь лабиринт его души.