«Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.
Шрифт:
Дмитрий Матвеевич Дмитриев растолковывал подчиненным политический смысл их действий. Миссия НКВД состоит в том, чтобы предотвратить массовое вооруженное выступление против Советской власти, намеченное его организаторами на начало интервенции «одной иностранной державы» весной 1939 г. [221] «На проводившихся оперативных совещаниях нам, работникам РО, говорилось, что проведение массовых арестов есть ликвидация „пятой колонны“ в СССР и обуславливается указанием свыше, но кого именно, нам-де, рядовым работникам, знать не обязательно» [222] .
221
См.: Из протокола допроса Цифриновича Владимира Ефимовича от 1 сентября 1937 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 15357. Т. 1. Л. 45.
222
Протокол
В стране якобы созрел чудовищный заговор, объединивший всех контрреволюционеров, независимо от их прежней политической окраски. Главную роль в нем играют троцкисты — передовой отряд мировой империалистической буржуазии, притянувшие к себе правых, национал-уклонистов, эсеров, социал-демократов, монархистов, церковников. Они одновременно и агенты японской, немецкой или польской разведки, и террористы, и вредители. Для того чтобы добиться своих целей — восстановления власти капиталистов и помещиков в стране, они делают ставку на поражение СССР в войне с фашистскими государствами. Это, что называется, активная часть контрреволюции, угнездившаяся в недрах советского властного аппарата. Кроме своих зарубежных хозяев, они представляют также и внутреннюю, затаившуюся до времени контрреволюцию — обломков и недобитков бывших эксплуататорских классов. Вместе с ними они составляют пятую колонну фашизма. В запись показаний М. А. Павловского был впечатан следующий пассаж:
«Наступил такой период (говорил Кабаков), когда необходимы решительные меры против Сталинского руководства, нужно готовиться к открытому вооруженному восстанию, а для этой цели необходимо приступить к собиранию и объединению всех антисоветских сил независимо от их политической окраски и организовать их для активной борьбы против партии и Советского правительства. Такими силами в настоящее время являются: помимо правых и троцкистов, эсеры, спецпереселенцы — кулаки, белогвардейцы, служители религиозных культов, бывшие красные партизаны, антисоветски настроенные перебежчики и, особенно, немцы, с которыми мы уже вошли в контакт, и которые могут оказать нам соответствующую помощь» [223] .
223
Из обзорной справки по архивно-следственному делу № 958296 по обвинению Павловского Моисея Абрамовича // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 15357. Т. 2. Л. 6–7.
Каждое антисоветское высказывание теперь трактуется как проявление большого зловещего замысла.
«Одиночек в борьбе с Советской властью нет» [224] .
Пятая колонна — это бывшие кулаки, ставшие трудпоселенцами, подчеркнем, не беглые, как следовало из буквы приказа, но именно бывшие. Опекавшие их работники комендатур еще в 1933 г. затруднялись ответить, чем они, собственно говоря, отличаются от вольнонаемных. Вот характерный диалог:
224
Протокол допроса свидетеля Чернякова Григория Федоровича. 18.01.1956 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 11912. С. 246.
«Вопрос — Чем рознятся спецпоселенцы от кадровых рабочих?
Ответ — Ничем не рознятся.
Тов. Сигиденко разъясняет, говорит, что кулаки одинаковы в экономическом отношении, но политически кулак «урезан», а потом задает следующий вопрос:
Вопрос — Какая разница между спецпереселенцем и кадровым в единоначалии?
Ответ — Кадрового можно выгнать из шахты, с квартиры, а спецпереселенца нельзя, за прогулы спецпереселенец судим административно» [225] .
225
Из протокола № 2 общего открытого партсобрания членов и кандидатов ВКП(б) ячейки ОГПУ по чистке. 7.12.1933 г. // ГОПАПО. Ф. 61. Оп. 17. Д. 76. Л. 20.
Теперь их вновь объявили врагами, подлежащими беспощадному уничтожению.
Опасность велика. Время не ждет. Враг хитер и коварен. С ним нельзя церемониться. Для того чтобы опередить жестокого и коварного врага, органы должны действовать решительно и беспощадно. «Наша задача очистить тыл СССР любыми способами, — говорил своим подчиненным В. Я. Левоцкий. — Переарестовать и перестрелять всех кулаков, белогвардейцев и других, враждебный нам элемент, который является базой для контрреволюционной деятельности» [226] .
226
Рапорт особоуполномоченному УНКВД по Пермской области лейтенанту государственной безопасности Мешкову, сержанта госбезопасности Окулова С. Н. // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 9108. Т. 3. Л. 198.
«С врагами надо бороться по-вражески, вновь и вновь повторялось на собраниях сотрудников НКВД, — кто не будет бороться, того будем отдавать под суд» [227] .
Иногда угрозы ужесточались, и вместо суда звучало зловещее слово «тройка»: «Как бы не попал на Тройку тот, кто за день ничего не расколол. Этим резюме пользовался и Мозжерин», — вспоминал на допросе сотрудник Особого отдела 82 стрелковой дивизии Голдобеев [228] .
227
Там же. Л. 195.
228
Выписка из протокола допроса Голдобеева Николая Павловича // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 13864. Л. 2.
Не надо думать, что в репертуаре новых командиров были только одни угрозы. Отличившихся следователей поощряли премиями, ценными подарками (чаще всего часами), ведомственными и государственными наградами, просто подбадривали добрым словом. В. И. Былкин оправдывался на суде:
«Мое чутье большевика притупилось, благодаря тому, что секретарь Буханов [так в тексте, правильно — Буканов. — О. Л.] всегда постукивал меня по плечу и говорил: „Вася, жми“» [229] .
229
Протокол судебного заседания 21–23 августа 1939 г. в Военном Трибунале Московского военного округа войск НКВД // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 6857. Т. 6. Л. 178.
До поры до времени закрывали глаза на служебные провинности: пьянки в служебных помещениях, вольное обращение с казенными суммами, частные реквизиции [230] . Кроме того, рядовых сотрудников агитировали и обучали новым методам оперативной работы, внедряли научную организацию труда. Арестованных было так много, что прежние техники не годились. Принудить к показаниям кулаками было также невозможно. Хотя Боярский и объяснял следователям-стажерам, что с врагами церемониться нечего, те были не в состоянии выполнить его рекомендации. Каждый следователь работал с десятками людей. На завершение дела выделялись считаные сутки. Приказано было равняться на стахановцев, таких как Морозов, возглавлявший оперативную группу в Свердловской тюрьме. В ней
230
Так один из сотрудников Пермского горотдела Васенев «…присвоил ружье, патефон, патефонные пластинки и др. вещи». Приговор Военного Трибунала Московского военного округа войск НКВД. 23.08.1939 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 6857. Т. 6. Л. 7.
«…ежедневно признавались в принадлежности к различным разведкам и к-p организациям по 300 и более обвиняемых, за что этой опергруппе оперативными работниками была присвоена кличка „Фабрика Морозова-Горшкова“» [231] .
Для того чтобы выбить показания из такого количества людей, сотрудникам — и кадровым, и привлеченным — просто не хватило бы сил. Их экономили на важных подследственных, заранее записанных в руководители повстанческих штабов и подготовляемых для признаний выездной сессии Военной коллегии Верховного суда. Били, конечно, и других, но не в массовом порядке [232] . И вообще, битье считалось методом вспомогательным. Главный упор делался на рационализацию следственной операции. «Оперштаб работников был разбит на четыре группы, первая из них отбирала заявления, вторая по этим заявлениям составляла протоколы допросов, третья проводила подписи протоколов путем вызова арестованных группами по 15–20 человек, а четвертая составляла справки в альбом для отсылки в особое совещание», — так описывает сотрудник НКВД новые следственные технологии [233] .
231
Выписка из протокола допроса арестованного Тюрина Михаила Александровича // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 9108. Т. 3. С. 181.
232
Об избиениях упрямых подследственных как о чем-то само собой разумеющемся упоминает в своих показаниях Шейнкман. В приговоре по делу Былкина и др. отмечается, что, «как исключение», к подсудимым применяли избиения. См.: Приговор Военного Трибунала Московского военного округа войск НКВД. 23.08.1939 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 6857. Т. 6. С. 8.
233
Мочалов А. Д. — Сазыкину // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 15357. Т. 2. С. 134.