Вкус любви
Шрифт:
— В общих чертах? Встретиться с ним, поговорить.
— Поговорить?
Бабетта подняла бровь, выражая сомнение.
— Ты знаешь, мне нравится эротическая литература, но, думаю, тебе будет сложно сохранить чисто дружеские отношения с мужчиной, если ты выведешь его на эту тему.
— Ты спросила меня, чего я хочу в общих чертах.
— Значит, хочешь посмотреть, на что он способен.
— Он женат, у него пятеро детей, ему сорок шесть лет, и это бывший коллега моего дяди. Если ситуация станет действительно двусмысленной, значит, этот тип не из трусливых.
— Или просто извращенец.
Уже сконцентрировавшись на клавиатуре компьютера, я ответила, не глядя на Бабетту, небрежно листавшую одно из моих жалких изданий Батая:
— Что
Добрый вечер!
Если вы предпочитаете перейти на «ты», я постараюсь это сделать, однако, — не знаю, связано ли это с моим воспитанием или с обычным кокетством, — признаюсь, что питаю некую нежность к старомодному обращению на «вы».
Я не так давно публикуюсь в эротическом литературном журнале под названием «Разврат», основанном одним моим другом. На данный момент вышло всего три номера. Вполне возможно, вы никогда не слышали об этом журнале, поскольку доступ к нему ограничен.
Я бы с удовольствием встретилась с вами в любое время, когда вам позволит работа. Что касается меня, я совершенно свободна, так как мой факультет уже давно протестует и, похоже, не собирается заканчивать забастовку.
Полагаю, у вас не всегда есть возможность подключиться к Интернету, поэтому оставляю свой номер телефона, так будет проще: 06 68…
До скорой встречи, надеюсь,
(обещаю, в следующий раз обращусь к вам на «ты»)
(или нет)
Мне тоже нравится обращение на «вы», выборочно, конечно, это придает отношениям некую церемонность… что мне тоже нравится… «Ты» — это рефлекс, «Вы» — это выбор.
Попытаюсь разыскать ваш журнал… и прочесть ваши статьи прежде, чем мы увидимся… чтобы получить о вас некоторое представление… о вашей чувственности, например…
Мой номер — 06 34…
Я вам позвоню.
До скорого.
— Надеюсь, ты не собираешься с ним спать?
Прочитав нашу переписку, Алиса уставилась на меня круглыми глазами, в которых читалось смятение, — такой реакции я совершенно не ожидала. Хотя нет, немного ожидала. Однажды я, возможно, стану такой же, только пока не знаю когда.
— Об этом не может быть и речи! — осмелилась воскликнуть я, глядя ей в глаза с уверенностью, которая быстро испарилась.
— Я бы так не сказала.
— Ты считаешь, он об этом думает?
Возможно, Алиса прочла надежду в моем ускользающем взгляде. Она издала глубокий вздох девственницы:
— Это ты об этом думаешь.
— Но он тоже! Я не собираюсь спать с ним только потому, что он этого хочет.
— Раз у тебя нет таких намерений, к чему тогда все эти далеко не тонкие намеки?
— Не было никаких намеков. Я просто беседую с ним об эротической литературе, что наводит на определенные мысли, — согласна, но этот тип читает те же книги, которые читаю я. Обсуждение моих вкусов не имеет ничего общего с предложением переспать.
— Разумеется, ты же не можешь любить спорт или животных. Какое-то время, забравшись с ногами на мою кровать, мы молчали. Наши разговоры всегда проходят так, когда сестра возмущена моим поведением. Мы обе разглядываем наши ноги, держа в руках сигареты, слушая музыку, умело заполняющую паузу. Я никогда не боюсь потерять Алису окончательно — мы с ней в целом похожи, к тому же она обладает таким чувством юмора, что, если я найду нечто забавное в этой истории с хирургом, победа будет за мной.
Проблема в том, что я не вижу ничего смешного в подобной ситуации, — во всяком случае, пока. Меня забавляет
— Как бы то ни было, чувствую, ты это сделаешь. И можешь не пытаться убедить меня в обратном.
— Тогда не задавай мне вопросов.
Снова воцарилась неловкая пауза. Алиса наверняка меня ненавидит и дергает за все ниточки сестринской любви, чтобы запретить мне это, несмотря ни на что, тогда как я эгоистично ищу какую-нибудь подходящую ложь или хотя бы достойное оправдание. Я могла бы ей поклясться, что не притронусь к этому хирургу, но история развивается, хочет она того или нет, и я не смогу удержаться, чтобы не рассказывать ей мельчайшие подробности. Это сильнее меня. И тогда, собравшись с духом, словно перед прыжком с трамплина, я выпалила:
— Он мне интересен. Понимаешь? Это плохо, безнравственно, об этом ни в коем случае никто не должен знать, но факт остается фактом: он мне интересен. Я пока не знаю, буду с ним спать или нет, однако вполне вероятно — сделаю это, если представится возможность. Так что давай ругай меня.
Алиса с классической гримасой «похоже, я сдаюсь, но меня это нервирует» проворчала:
— Если Филипп об этом узнает…
— Не понимаю, каким образом он может узнать. И обрати внимание, на сегодняшний день с предложением встретиться выступила вовсе не я. Он сам меня завлекает.
Добрый вечер!
Во вложенном файле — мое великое творение. Я решила избавить вас от бесконечного поиска «Разврата», поскольку знаю: моя статья опубликована в первом номере, — сегодня он наверняка уже на помойке. Если захотите, я принесу вам свой экземпляр. Хотела бы уточнить, что это моя первая публикация, скорее, наивная, но это мой единственный комментарий, так как еще помню о том волнении, которое испытывала, держа журнал в руках. Я была так горда собой! Моя семья сделала вид, что никогда не слышала о «Разврате», я просто видела, как журнал перемещается из комнаты в комнату, словно по волшебству. Дядя так и не понял: рассказ ведется от имени мужчины, мне пришлось еще долго доказывать ему, что я не лесбиянка…
Касательно обращения на «вы» должна сказать, что не имела ни малейшего намерения запрещать вам говорить мне «ты». Делайте так, как вам удобнее, можете даже чередовать «ты» и «вы» в процессе общения. Кстати, я выстроила целую эротичную теорию о способе обращения (который, возможно, забавляет только меня). Об этом я с удовольствием поведаю вам подробнее, когда вы пожелаете.
А пока остаюсь в полнейшем вашем распоряжении.
Спасибо, что любезно избавили меня от необходимости покупать журнал… Но я все же хотел бы иметь один экземпляр… с вашим автографом…
Я удивлен… Вам ведь двадцать лет?.. Что вы такое читали, что пережили? Я бы хотел знать, как все это пришло вам в голову… не такую уж и наивную… во всяком случае, не всегда… вы так быстро переходите от поцелуев к делу…
Вы меня заинтриговали. И ваш дядя не понял, что Люси это вы?.. Ну, может, это и к лучшему…
Расскажите мне о вашей эротической теории обращения. Джордж Стайнер [9] в одной из своих последних работ, которая называется, кажется, «Мои ненаписанные книги», посвящает этой теме целую главу. Скорее, он говорит об изменении оттенка эротизма в зависимости от языка.
«В полнейшем распоряжении» — звучит многообещающе, мне это нравится. «В процессе общения» тоже неплохо.
До скорого.
9
Джордж Стайнер (род. 1929) — американский литературный критик, писатель, теоретик культуры.