Вкус ранней клубники
Шрифт:
— Где же ты, интересно, бывал ночами? С кем ты проводил время, когда приходил под утро? — наконец не выдержала я.
— А? Что? — Артем точно вынырнул из глубокого забытья.
— Не притворяйся, ты все слышал!
— Елки-моталки, о чем ты думаешь!
— Думаю, с кем ты гулеванил все это время. Ее зовут Зина?
Артем посмотрел на меня долгим взглядом.
— Недаром, какой-то мудрец сказал, что логика женщин — отсутствие всякой логики. Надо же, какую-то Зину выдумала! У меня нет знакомых с таким именем.
— А какие имена у твоих знакомых?
— Мочало — начинай сначала! Белка, не хочу тебя пугать, но… словом, козе не до… сама знаешь, чего, когда хозяин с ножичком стоит.
— Ладно, — согласилась я, — помолчу пока. Но учти, когда мы из этого дерьма вылезем, ты от меня так просто не отвертишься!
Конечно, я вовсе не была так глупа, как старалась казаться, но мне хотелось хоть немного разрядить свой собственный страх, если не сказать, панику. И выражение лица моего мужа меня пугало. Он напоминал мне индейца, который вымазал лицо жертвенной кровью, чтобы пойти убивать.
— Если мне удастся выскочить на основную трассу, — будто самому себе сказал Артем, — у них возникнут некоторые трудности: оживленное движение, "гаишники" в великом множестве…
Мы проехали ещё несколько километров.
— Размечтался о трассе. А они, голубчики, тут как тут!
— О чем ты? — не сразу поняла я.
— Видишь, впереди две легковушки будто невзначай перегородили дорогу? Это как раз тот самый выезд на трассу, о котором я говорил. Пятнадцать километров он бы добавил, но в плане безопасности…
— Ты говорил, они ждут нас на другой дороге.
— Надеялся. Обычно мы ею ездили. Но, очевидно, информация у них на уровне. Так сказать, служба слежения оборудована надлежащим образом…
— Чего там особенного, в их слежении? Наверное, просто мобильники.
— Мобильники-дебильники… Куда шагнула техника, поспеть бы нам за ней!
Он бормотал что-то, похожее на стихи. По крайней мере, звучали они в такт, который Артем, как и Саша, отбивал на руле.
По виду мой муж был совершенно спокоен, зато я, кажется, себя не помнила от страха. Но показывать этого нельзя, потому я сжалась в комок, сцепила зубы… Он ведь отправлял меня прочь. И уговорами, и угрозами, но я висела на нем как тот самый бульдог и приговаривала, что если нам суждено умереть, я хочу, чтобы это произошло в один день…
— Значит, на трассу нас решили не выпускать, — опять размышлял вслух Артем. — Предпочитают разделаться с нами в этом аппендиците. Тут, похоже, нет никакой власти, кроме друзей Валерии Степановны. Загоняй сюда любую машину и потроши, сколько душе угодно.
— И что ты придумал?
Я поняла по лицу Артема, что у него созрел некий план.
— Для начала сделаем вид, что мы испугались, и последуем туда, куда нас направят. Если скажу: прячься! — немедленно садись на пол.
Это мне муж уже толковал. Еще в городе, когда ему понадобилось заезжать к человеку, о котором он сказал одно слово: кузнец.
Кузнецов я с детства представляла себе высокими, плечистыми, с пышными русыми волосами, подстриженными под горшок, которые поддерживает проходящий по лбу кожаный ремешок. А ещё непременно закатанные у локтей рукава и кожаный фартук.
Кузнецы должны были подковывать лошадей, а также ковать холодное оружие: мечи, сабли, кинжалы, в крайнем случае, такое орудие производства как серп…
Зачем шоферу-дальнобойщику может понадобиться кузнец? Разве что, срочно выковать деталь, которую негде купить.
Но со двора, где жил загадочный мастер — мне так и не удалось его увидеть — Артем принес две толстых металлических плиты, которые он установил по обе стороны от сидений, напротив дверей кабины.
Он с трудом протиснулся на свое место, захлопнув дверцу с моей стороны.
— Ты будто сейф мастеришь, — неловко пошутила я, не сразу поняв, к чему его приготовления.
— Мастерю я, Белка, бронированные двери. Жаль, что не могу сделать такой всю кабину, а то бы мы им показали! И учти, раз ты меня изнасиловала… то есть, настояла на поездке со мной, обещай слушать меня беспрекословно. Скажу, на пол, падай на пол!
— Да поняла я, сделаю все, как скажешь!
Мой дальнобойщик — кажется, это слово будет иметь для нас буквальный смысл — нажал на газ. Машина взревела и, разве что, не взлетела. Артем всегда любовно ухаживал за нею. Отлаживал на слух. Права Валерия Степановна, машине второй год, но содержали её напарники в лучшем виде, покупатель такую с руками оторвет! Что-то мрачные у нас шутки пошли.
На призыв хозяина — вперед! — фура чутко отозвалась всеми лошадиными силами.
Странно, но в эту минуту я почувствовала себя счастливой. Я видела своего мужа в действии и понимала, что выходя за него замуж в девятнадцать лет, я не ошиблась. Выбрала того мужчину, какого надо выбирать. Настоящего. Что бы там ни говорили, будто все они нынче вывелись. Я гордилась им.
— Очухались! Не ожидали, что мы так легко подчинимся. Приготовьтесь, за нами погоня, леди!
Я поняла, что своим "леди" он хотел меня подбодрить, но я уже не боялась. Как будто сама боязнь вдруг атрофировалась во мне. В глубине души я даже упивалась своей отвагой, пока не услышала голос мужа:
— Ты что, оглохла? На пол, я сказал!
Я соскользнула вниз и теперь, конечно, уже ничего не могла видеть. Только почувствовала, что мы мчимся с такой скоростью, с какой прежде не ехали. Кажется, Артем выжимал из машины все, на что она была способна.
Теперь появились новые звуки: слышался стук, словно на машину сыпался град, и какие-то хлопки.
— Тём, там что-то оторвалось? Хлопает.
— Стреляют, — безмятежно, как Саид в "Белом солнце пустыни", пояснил он.
Только своим наигранным спокойствием пусть он успокаивает кого-нибудь другого! Тех женщин, с которыми он… в общем, которые оказываются лучше меня и в трудные минуты душевных волнений Артемчика беззаветно отдают ему свои покорные тела.
Однако, как резко меняется мое настроение! Только что я обожала Артема, как своего верного рыцаря, и вот уже готова… укусить за ногу, которой он упирается в пол, резко поворачивая руль из стороны в сторону. Видимо, пытается не дать легковушкам обойти себя и перегородить дорогу.