Вкус вишнёвой лжи. Книга 2
Шрифт:
— Узнаешь, — отвечает Скворецкий, одной рукой расслабляя галстук.
Парень приехал ко мне сразу же после работы и даже не переоделся. Белая рубашка с черным галстуком, растрёпанные волосы, блестящие часы на правой руке. Пиджак с пальто валяются на заднем сидении, играет тихая приятная музыка, работает печка, дворники неспешно скользят по стеклу, очищая его от мокрого снега.
Сегодня холодно для апреля. Слякоть, ледяной ветрища. Снег танцует с дождём, неистово кружась в безумном вальсе, дорогу практически не видно. Мы едем за город, но я до сих пор не могу
Из-за осадков я с трудом различаю огни домов и фонарей, мелькающих за окном. Неизвестность пугает, и даже несмотря на присутствие любимого человека, всё внутри меня напрягается.
В такую погоду неплохо было бы посидеть дома, выпить горячего чаю и посмотреть фильм. Да-да. Я знаю. У меня слишком мелочные желания для девушки.
— Нет, серьёзно, — не отстаю. — Можно было и дома посидеть. Такая погода жуткая.
Стас устало вздыхает, меняет передачу и ускоряется, заставляя меня вжаться с сидение и перестать возникать. Волнение лишь усиливается: плохая идея гнать по МКАДу в такую отвратительную погоду.
— Ладно-ладно, я поняла, — бормочу. — Сбавь, пожалуйста.
Стас не слушается, и я решаю не настаивать. Достаю из кармана сотовый, проверяю сообщение. Тишина. Из-за осадков даже интернет с сетью не ловят. Просто отлично! Что случись с бабулей, а я даже знать не буду.
— Ир, хорош напрягаться, — не выдерживает парень. — Мы уезжаем из города всего лишь на сутки. Ничего страшного за это время не случится.
— Угу…
Больше мы не разговариваем. Спрашивать про работу не хочется: вряд ли Стас горит желанием рассказывать о проблемах в компании, а вторая тема и вовсе невыносима. Пусть мне и дико хочется побыстрее разобраться с появлением Элли, но сейчас в этом нет смысла. Эта поездка наша, только я и Стас. Нельзя позволить Макеевой влезть в неё и всё испортить.
А, может быть, она на это и рассчитывает? Посеять сомнения, заставить меня ревновать и бояться, что Скворецкий вернётся к ней. И в итоге не Элли всё испортит, а именно я.
Мы съезжаем с МКАДа и едем в сторону… А хрен его знает. Я здесь никогда не была, а из-за погоды и вовсе не понимаю, где мы находимся. Вся надежда на услужливый навигатор, негромко командующий, когда и куда нам нужно свернуть. Спрашивать у Стаса бесполезно, всё равно ничего не скажет, так что остаётся лишь ждать.
Я и жду.
Ехать в молчании непривычно: обычно Скворецкий любит поговорить, да и я тоже не из молчаливых, но сегодня на болтовню не тянет. Парень, наверное, устал на работе, да и я со всеми переживаниями только и могу что прокручивать в голове разговор с Макеевой.
Машина тормозит, музыка выключается, и я вздрагиваю. Фары авто направлены на небольшой двухэтажный домик, еле виднеющийся за слоем мокрого снега.
— Я что, уснула?
Не помню, как мы свернули с дороги и оказались окружены деревьями и непроглядной темнотой.
— Да, — Стас отстёгивает ремень безопасности, глушит мотор, потягивается. — Приехали.
Чуть нагибаюсь, чтобы рассмотреть местность. Кроме мрака и жуткой непогоды увидеть что-то путное сложно.
— Где
— Это дом моей семьи, — Стас тянется на заднее сидение, чтобы взять пальто. — Один из. Здесь находится заповедник, охраняемая территория, так что сюда никто не забредает. Обычно только я здесь бываю.
Парень улыбается, замечая мой растерянный вид. Прежде чем выйти на улицу, он натягивает на мою голову капюшон и легко целует в губы.
На улице холодно, я бы сказала капец как холодно. Ветер настолько сильный, что практически сбивает с ног, мокрый снег хлещет в лицо, забирается под куртку и пытается пробраться под кожу до самых костей. В отличие от города, здесь до сих пор лежат сугробы, а высокие мрачные деревья обступают нас подобно великанам.
Пищит сигнализация. Стас запахивает пальто и идёт по заснеженной тропинке к дому, и я поспешно следую за ним. Как только мы добираемся на достаточное расстояние к строению, неожиданно загорается вереница фонарей и подобно маякам ведёт нас ко входу. Только подойдя ближе, я понимаю, что дом практически полностью сделан из стекла. По крайней мере, первый этаж.
Пока парень возится с ключами, я осматриваюсь и лишь через несколько минут понимаю, что дом расположен рядом с наполовину замерзшим озером. Свет фонарей не добирается до противоположного берега, но, если приглядеться, можно различить очертания тонкого льда и вздрагивающую из-за ветра гладь воды.
— Прошу, — Стас придерживает дверь, чтобы я смогла войти первая.
Внутри на удивление тепло, а, когда парень включает свет, я понимаю, что ещё и очень чисто. Всё сделано в бело-черно-серых цветах, строго и ничего лишнего. Диван, телевизор. Кухня справа: стены нет и весь первый этаж сплошная большая комната. Чуть дальше лестница и небольшой коридорчик, видимо, ведущий в сторону заднего выхода.
— Говоришь, здесь редко кто бывает? — иронично спрашиваю я, стаскивая сапоги.
— Естественно, я послал сюда человека, чтобы прибраться. И привезти продукты, — словно это нормально, отзывается Стас. — Не мог же я притащить тебя в засранный дом.
Он помогает снять мне куртку и только потом раздевается сам. Я смотрю на стеклянные стены, за которыми ничего не видно, кроме темноты, и мне становится неуютно. А ведь нас-то прекрасно видно, вдруг кто-нибудь следит и всё такое?
Видимо, Стас замечает мой встревоженный взгляд: подходит к какой-то панели и нажимает парочку кнопок: на стены проворно опускаются жалюзи (или что-то вроде них), скрывая нас от внешнего мира. Ладно, так гораздо уютнее.
— Можешь пока осмотреться, — предлагает парень. — Я проверю, что есть в холодильнике.
— Ага, — улыбаюсь.
Стас скользит по моей талии рукой, проходя мимо, и приятная дрожь пронзает все внутренности. Почему-то немного нервничаю: мы здесь совсем одни, находимся в какой-то глуши вдали от цивилизации и…
В смысле, блин? Я сто раз оставалась со Стасом один на один и ничего не происходило, а сейчас что? Может быть, всё это слишком… по-особенному? Или… Что, если Стас привёз меня сюда, чтобы… Чтобы что?