Вкус
Шрифт:
– Да схватил нож и из дома сбежал. Нам родственники позвонили. Он тут в соседнем доме живет. Немного не в себе. Только из тюрьмы вышел. Десять лет. За убийство жены. Как бы ещё кого не зацепил.
– А как зовут? – заинтересовался Паша.
– Егоров Савелий Федорович! – бойко отрапортовал молодой.
Бровастый обдал говоруна осуждением.
– Будем иметь в виду! – пожал плечами продавец, наблюдая, как уходят полицейские.
– Вылечат, – Павел говорил уверенно. – Там вывихи. Просто вставят на место.
Они шли по Комсомольской, переживая
– Паш, ну откуда ты знаешь! Ты доктор, что ли?
– Да тут доктором не надо быть. Кости целые, только возле суставов проблемы. Слышал же, что врачи сказали?
– Ну хорошо бы. Кстати, колу забыли же!
– Точно!
Они растерянно остановились, развернулись. По тротуару летел продавец.
– Вот! – тяжело выдохнул он, подбежав, – вы баночки оставили!
– Спасибо вам! – растерянно сказал Денис.
– Да ладно, – отмахнулся мужик, – я в магазин. А то бросил всё. Вам спасибо за подрасчёт!
8. Звонок
Когда уныние вражеской тимы выплеснулось на монитор сакральными GG и WTF, в коридоре застонала входная дверь.
Денис настукал: «Easy Game», щёлкнул Enter, встал, выглянул.
– Привет, мам!
– Дениска! Привет! Как дела?
– Нормально.
– На собеседование сходил?
– Сходил. Сказали, перезвонят.
– Ну понятно, как обычно. Вы кушали?
– Да, обедали. Я суп приготовил. Харчо.
– Молодец. Попробую. Алинка как?
– Рисует. У себя.
– Хорошо. Ладно, я на кухню. Отдыхай.
Денис снова плюхнулся за компьютер. Скоро придёт отец, нет, пришёл бы, если бы был живой. Но теперь не придёт. Какой-то тупой сон, только не проснуться.
Свернул игру. Открыл «Суперджоб» – «Работа должна доставлять удовольствие!» Ну, как-то так. Страница сообщала, что в городе его, молодого специалиста Денова, «задыхаясь от нежности» ждут тринадцать предприятий. Просто рыдают: «Дениска! Ты где? Мы мечтаем дать тебе работу!»
Сладкие иллюзии интернет-поисковиков. В реальности половина кампаний уже нашла сотрудников. Просто объявление не успели снять. Есть места, куда берут «по конкурсу». Типа «поступает сильнейший». Вот только победители в девяноста девяти случаях из ста известны заранее. Особенно в государственных и муниципальных конторах. Устраивают сына, дочь или племянника, и объявляют «конкурс на место», дабы соблюсти демократическую процедуру. Хотя все понимают…
Есть откровенные разводы. Собирают лохов, дают анкетки, «обучают», а потом предлагают скинуться на развитие компании. Или назначают испытательный срок без оплаты. Ромка рассказывал, как один хозяин магазина вообще не платил продавцам. Брал на испытательный срок, а потом говорил: «Не подходите», – и набирал новых.
И, наконец, есть, как заявляют беспечные оптимисты, некий мистический процент реальных объявлений о реальной работе. Но тут другая незадача – приемные комиссии или собеседования с эчайром. Обычно это симпатичные молодые девочки, прочитавшие… что я говорю… пролиставшие пару книжек по психологии. Они не отберут профессионала или того, кто поднимет фирме прибыль. Нет. Зато отыщут «идеал, вспыхнувший в их воображении на фоне неглубоких (а каких же?) аллюзий к пролистанному».
Другой тип
Экран телефона вспыхнул зелёным. Плакал Эд Ширан. «White Lips, Pale Face…»
– Алло!
– Это Денов?
– Да.
– Слушай, Денов… я Левона… уважаю. Но штат забит. Ты ему скажи, что мне… не разрешают никого… брать.
Говорящий запинался, как пьяный человек, стремящийся не потерять нить разговора.
– Это БДУ? – уточнил Денис.
– Добрые услуги. Точно! Ну не можем мы тебя, брат, взять на повара…
На том конце связи послышалось приглушенное: «Повара?! Какого повара?! Ну-ка дай трубу!», «Олежа, отстань! Наливай!», «Дай трубу, а то обижусь!», «Да на!».
– Аллё?! – этот ещё пьянее. – Повар?
– Повар.
– А скажи мне, повар… Сколько картошки нужно класть в лагман?
– В лагман? – Денис на секунду растерялся. – Ну, это узбекский. А в настоящий лагман картошку не кладут. В дунганский.
– Ма-ла-дец! – голос удовлетворенно хрюкнул. – Короче ты принят! Завтра в столовой БДУ в семь утра. Понял?
– Так точно!
На том конце послышалась возня: «Отдай!», «Да пошёл ты! Говна понабираешь!», «Сам ты говно!». И тишина. Отключились.
За окном истерила собака, женский голос приказывал: «Рэмбо! Фу! Стоять, Рэмбо!» На кухне шкворчала сковорода. По запаху – пирожки с картошкой и укропом. Положено на какой-то день угощать родственников и соседей. Ох, мама! Сказала бы, испек, ну или пожарил. Что там жарить…
Денис оторвался от монитора. Рука занемела с телефоном. Сколько можно держать возле уха. Положил, размял плечо.
Нужно позвонить Паше. Завтра хотели встретиться, вместе искать работу… Наверное, расстроится? А если это только пьяный базар, и никто из «работодателей» не вспомнит про какого-то там Денова? Тогда звонить смысла нет. Короче, как станет понятно, что точно взяли, будет звонок Пашке и кафе вечером, надо ж проставиться. Ну а если нет, и звонить незачем. Встретились – вперёд – по предприятиям…
9. Столовая №13
Шесть утра. Небо затянуто серостью, сумрачно, холодно, неуютно.
Мимо облезлых зелёных заборов, свистящих щелями на ветру. Мимо сонных собак, неуверенно тявкающих вслед. Мимо платкастых бабулек с прямолинейными в сторону рынка маршрутами.
Радости не было. Откуда, если не веришь, что на работу. И матери утром шепнул: «Искать».
В «Яндексе» вчера ввёл: «БДУ» – о чудо! Восемьсот тридцать ссылок! Как так?! Ну, допустим, комп тупил. Зато узнал, что столовая БДУ и отдел кадров БДУ – в разных районах города. Столовая за рынком на Заводской. Трехэтажное стеклянно-кирпичное здание, построенное каким-то богатым батайским евреем в конце девяностых и выкупленное «Добрыми услугами» два года назад. Туда и направился.