Владетельный рыцарь
Шрифт:
– Замолчите оба, - приказал Реол тихим, но твердым голосом.
Калар немедленно замолчал, чувствуя стыд от того, что заслужил упрек святого паладина.
– Сила Владычицы скроет наше приближение, - сказала Анара, ее голос звучал странно и отрешенно, а сама она смотрела вокруг так, словно видела вещи, которых другие не замечали.
– Мы будем подобны призракам, незримо идущим в ночи.
Калар содрогнулся, обменявшись встревоженным взглядом с Бертелисом.
– Не говорите, - тихо велела Анара.
– Не делайте резких движений.
Все рыцари, кроме Реола, настороженно посмотрели на хрупкую фигуру Анары, но дружно кивнули. Каждый из них взирал на фрейлину Владычицы со смесью почитания, подозрения и страха, ибо пути приближенных Владычицы были странны и не от мира сего, хотя, несомненно, их направляла сама богиня.
Когда пегасы взлетели в небо и, направляясь к морю, исчезли в тумане, Анара начала напевать заклинание. Калар не понимал ее слова, но от их звучания волосы на его голове вставали дыбом, а во рту ощущался металлический привкус. Глаза Анары закатились, она воздела руки к небесам, произнося непонятные слова тихим потусторонним голосом.
Калар ощутил, как по коже побежали мурашки, и волна сильного холода окатила его, заставив содрогнуться. На его доспехах стали появляться кристаллы льда, а от дыхания в ледяном воздухе пошел пар. Густой туман, нахлынув со стороны моря, начал окружать рыцарей, встревоженно озиравшихся вокруг. Жгучий холод проникал все глубже в тело Калара, заставив все суставы заныть от боли и делая мучительным каждый вздох. Нарастающий на доспехах лед угрожал заклинить сочленения его брони. Руки и ноги Калара онемели, и он чувствовал, как это онемение расползается дальше по телу.
Внезапно стало трудно держать глаза открытыми. Все, чего хотел сейчас Калар - лечь на землю и погрузиться в забвение.
Моргая и изо всех сил сопротивляясь этому побуждению, Калар оглянулся на Бертелиса, который выглядел бледным и измученным, и в его глазах был виден страх. Туман продолжал клубиться вокруг, поглощая рыцарей, и Калар ощутил, как ледяное прикосновение достигло его сердца.
«Должно быть, это и есть смерть», подумал он. Так хотелось лечь и утонуть в забвении. Он сможет забыть о тягостных обязанностях кастеляна, исполнять которые он не считал себя достойным. Он сможет забыть о своих сомнениях в чистоте собственной крови. Все, что нужно сделать - лечь и закрыть глаза. И больше ничего уже не будет иметь значения.
«Не сдавайся!», раздался голос сестры в его разуме, прозвучав с такой силой, что Калар вздрогнул. «Если ты сдашься сейчас, то будешь навсегда потерян в этом месте, ни живой, ни по-настоящему мертвый».
Слипавшиеся глаза Калара открылись, и он сосредоточил взгляд на лице Анары. По ней никак не было видно, что она разговаривала с Каларом в его разуме, ведь она продолжала произносить свое заклинание.
«В этом месте?», растерянно подумал Калар. «А где мы?»
Он не удивился, когда Анара ответила ему, и ее голос снова прозвучал
«Мы в царстве теней, между мирами. Это не мир живых и не мир мертвых».
Калар огляделся вокруг. Казалось, окружающая местность не изменилась, ее лишь окутал туман. Но присмотревшись, Калар понял, что это не так. Вокруг все было другим, размытым и нечетким, что он даже не сразу это заметил. Все стало бесцветным, погрузившись в оттенки серого, словно смутное воспоминание о полузабытом сне.
«Пойдем», сказала Анара в его разуме, и на этот раз Калар понял, что она обращается ко всем рыцарям. Реол был рядом с ней, его глаза сияли священным светом. Анара шагнула вперед. Туман расступился перед ней, словно толпа крестьян перед королевой, и рыцари пошли за ней.
Они двигались в тишине, а каждый звук казался приглушенным, словно услышанным издалека. Шум волн, оглушительно грохотавший лишь несколько минут назад, теперь звучал едва слышно, и даже вой ветра казался далеким. Калар нахмурился, вдруг осознав, что больше не чувствует дуновения ветра, и хотя он промерз до костей, но не ощущал снега на лице. Снежинки даже не опускались на него. Он протянул руку, чтобы поймать одну снежинку, но она пролетела прямо сквозь его ладонь, словно он был лишь бесплотным призраком.
– Что… - начал он, но вовремя вспомнил предупреждение Анары не говорить. По выражению лица Бертелиса Калар понял, что его брат тоже пытается понять, что происходит. Они уходили с берега вглубь острова, постепенно поднимаясь по склону холма, и Калар изумленно заметил, что все вокруг казалось нереальным; все было как во сне.
Сам склон, по которому они шли, был призрачным, и, казалось, вовсе не имел цвета. Камни и росшие на них низкие кусты были расплывчатыми и нечеткими, словно послеобразы, которых не было в реальности. Калар попытался схватить рукой высокую травинку, но его рука прошла сквозь траву, словно та тоже была призрачной.
Посмотрев на оскверненную часовню, Калар увидел, что она тоже выглядит как слегка искаженный призрачный силуэт, и даже костры, горящие внутри нее, не имели цвета - они просто светились ярко-белым.
Внезапно впереди появились двое норсканцев, вышедших из-за россыпи камней впереди, и направлявшихся прямо к рыцарям, держа в руках топоры. Они были не больше чем в десятке ярдов и не могли не заметить группу рыцарей впереди. Калар с удивлением увидел сияющие сферы света в груди каждого норсканца.
Его рука метнулась к мечу, но кто-то схватил его за руку. Когда Калар увидел, что это был Малорик, в нем вспыхнул гнев, и в то мгновение ему хотелось немедленно зарубить сангассовского пса на месте. Как смеет эта тварь прикасаться к нему!
Малорик покачал головой и указал вперед. Посмотрев туда, Калар увидел, что норсканцы не проявляют агрессии и, казалось, вообще не видят рыцарей, хотя те были от них всего в полудюжине шагов. Он снова посмотрел на сиявший свет в груди норсканцев. Этот свет шел изнутри них.