Владимир Мономах
Шрифт:
Проходя мимо огорода, он увидел Любаву. Девушка беззаботно пела свадебную песенку, помышляя о своём близком счастье:
Перун и Лада на горе купались. Где Перун купался, там берег сотрясался, где Лада купалась, там цветы расцветали…Коста покрутил головой, но ничего не сказал и вышел на пыльную дорогу. Сахир стоял на пороге корчмы и спросил:
— В рощу идёшь?
Он подозревал — что-то произошло в кузнечной слободке, и об этом многие в корчме говорили, но толком не знал, в чём дело, а знать хотелось смертельно.
Кузнец весело ответил:
— Хочу дуб срубить.
Корчмарь не поверил и ещё с большей подозрительностью смотрел ему вслед. Вчера гончар Олеша рассказывал:
— Чудные дела творятся у нас в Переяславле. Кузнец Коста не хочет коней подковывать, а богат серебром. Всё-таки нашёл он клад или с нечистой силой ведёт знакомство. Вчера шёл ночью мимо кузницы. Слышу, как будто чаши звенят. В окошечке свет. Заглянул туда, а светильник погас, и вдруг козёл заблеял в хлеву. Страшно мне стало, как в чёрном овине. Прибежал домой…
Когда Коста пришёл на знакомую поляну, он остановился как вкопанный. По-прежнему две лошадиных головы белели на шестах, но избушки не было. Вместо неё виднелась куча углей и пепла. Пожар пожрал всё. Кузнец бросился вперёд, чтобы посмотреть, что тут произошло. Ничего не осталось на пепелище, кроме золы и головешек. Прах был ещё тёплым. Значит, пожар случился в прошлую ночь. Когда сегодня пропели петухи, он выходил на двор, и ему показалось, что над рощей стоит зарево, но подумал, что мерещится ему. Куда же девалась ворожея? Коста порылся в углях секирой, но никаких человеческих костей не обнаружил. Сгорела горбунья, как сухая трава? Вовремя ушла и бродит теперь где-нибудь под дубами, лишённая крова? Или улетела вместе с дымом в своё страшное колдовское царство?
Постояв немного, кузнец срубил шесты, на которых торчали лошадиные головы, и черепа со стуком обрушились на землю. Он тогда пошёл прочь с большой печалью в сердце. Дома сказал Любаве:
— Избушка в дубраве сгорела, и остался от ворожеи только прах!
Любава, услышав это, закрыла лицо руками и расплакалась. Недаром она видела сегодня во сне чёрную кошку. Орина же, стоявшая возле кузницы, заворчала:
— Это архангел покарал горбунью за её шептания.
День прошёл как в тумане. Под вечер Любава увидела, что по дороге, поднимая пыль, скачет Злат. Остановившись около кузницы и сдерживая взмыленного коня, он крикнул:
— Великий князь умирает…
На одно лишь мгновение улыбнувшись невесте, стоявшей у плетня, помчался в город с печальным известием.
Другие вестники мчались в Вышгород, Киев, Смоленск… Услышав о том, что отец с часу на час ожидает кончины, сыновья Мономаха поспешили к одру больного. Раньше всех явился в монастырь из расположенного поблизости Переяславля князь Ярополк и с ним молодая супруга. Из Вышгорода прискакал заплаканный Мстислав. Старый князь перевёл его недавно из Новгорода в этот город, поближе к себе, чтобы иметь всегда в нём поддержку и утешение. Своей красотой старший сын напоминал мать, у него были такие же зелёные глаза, за что его любили боярыни больше, чем своих законных мужей. С Ярополком вернулся Злат и приехали многие другие отроки.
На третий день из Турова прибыл князь Вячеслав, видевший Дунай и греческие города, а из лесного Суздаля разрумянившийся от конского бега Юрий, самый молодой из сыновей. Позднее всех явились Роман из Смоленска и Андрей из Владимира, что на Волыни. У владимирского посадника женою тоже была половецкая красавица, внучка прославленного хана Тугоркана. Но она осталась во Владимире, потому что носила тогда в чреве младенца. Князь поскакал один с отроками, оглядываясь беспрестанно на высокое оконце, где женская рука махала ему голубым платком. Андрей торопился всячески, страшась, что не застанет отца в живых, потому что путь был долог. Ещё длиннее дорога была для Юрия.
Но Мономах точно собрал воедино все свои силы, чтобы дождаться сыновей и благословить их. Когда Юрий, последний из приехавших, вбежал, не снимая корзна, в трапезную, куда перенесли больного, чтобы оказалось достаточно места для всех желающих проститься с великим князем, все уже были в сборе. Молодой князь увидел, что отец лежит на полу, на перине, видимо доставленной из Переяславля. У стола стоял знакомый белобородый и большеглазый врач по имени Пётр, родом сириец. Он мешал деревянной ложкой какое-то снадобье в глиняном сосуде, приготовляемое для болящего. Утреннее солнце наполняло горницу через скудные оконца розоватым светом. На лавке у стены сидели в один ряд Ярополк, Мстислав, Андрей, Роман и Вячеслав.
Как только Юрий показался на пороге трапезной, Мстислав поднялся и сказал:
— Вот и ты приехал, милый брат. Теперь все мы собрались. Нет только Изяслава с нами…
Юрий улыбнулся старшему брату, но глаза его уже встретились с потухающим взором отца. Старый князь тяжко дышал, но в его мутнеющих глазах мелькнула радость, когда Юрий подошёл и опустился перед ним на колени.
— Отец и господин…
Мономах немного повернул голову в его сторону.
— Я сын твой Юрий. Видишь ли ты меня?
Старик чуть слышно проговорил:
— Вижу тебя, сын… И как бы свет над твоей головой… Великая тебе судьба предстоит…
— И я здесь, отец, — произнёс Андрей, приехавший в монастырь, когда старый Мономах находился в забытьи, и поэтому ещё не приветствовавший отца, и тоже опустился на колени у ложа.
Тогда к умирающему приблизились прочие сыновья. Отец имел достаточно сил, чтобы оглядеть их всех, и, сберегая трудное дыхание, шептал:
— Как теперь будете жить без меня?.. Страшно, что Ольговичи Владимир захватят… Тмутаракань…
Мстислав за всех ответил:
— Не страшись, отец, не распадётся храмина нашего государства.
Другие сыновья утешали старца:
— Русская земля едина…
Слушая эти мужественные голоса Мономах вздохнул с облегчением. Но потом ещё хотел что-то сказать:
— Бояре…
Однако у него не хватило дыхания, и он умолк. Потом прибавил, обращаясь к Юрию:
— Ты в лесах живёшь… Они тебя от врагов охраняют…
В глубине души старый князь знал, что хотя сыны говорят ему успокоительные слова, но не всегда относятся друг к другу с любовью, завидуя лучшим и богатым городам. Всегда могли найтись у них советники, которые из корыстолюбивых и ничтожных побуждений стремятся к власти в одном каком-нибудь захолустном городке, для того, чтобы удовлетворить своё жалкое честолюбие. Не мудрено, что книжники и певцы, черпающие поучительные примеры в прошлом, призывают к единству…