Владычица Хан-Гилена
Шрифт:
Неужели Вадин солгал? Или его обманули? Быть может, он хитростью заманил Мирейна в безопасное место, чтобы самому разобраться с врагами короля, не подвергая его жизнь опасности? Может быть, Луйан раскаялся и вернулся в Шейан? Или…
Серые стены сомкнулись вокруг Элиан. В ней заговорил инстинктивный страх. Она жестоко подавила его, будучи готовой ко всему, и заставила себя спокойно идти вперед — то рядом с Мирейном, то чуть опережая его или, когда дорога становилась уже, слегка отставая, под бдительным присмотром их свиты. Они были спокойны, эти избранники короля, их глаза все замечали,
Кутхан шел рядом с Элиан, неотступный как тень; он казался расслабленным, но на самом деле был настороже.
— Ну почти как дома, — весело заметил он. Лорд Гарин не удостоил его вниманием. Дворянин или нет, он всего лишь страж и не должен говорить, когда его не спрашивают. Но Мирейн поддержал Кутхана.
— Да, здесь пахнет севером. Суровые стены, суровые лица. И никакой южной мишуры.
Возле охраняемой двери лорд задержался. Часовой открыл живо, но без излишней поспешности.
— Надеюсь, вы будете удовлетворены, ваше величество, — произнес лорд Гарин. Его глаза были полны волчьего смеха. Несмотря на свое намерение казаться невозмутимой, Элиан широко раскрыла глаза. Ей показалось, что вся роскошь юга и запада собралась в одной-единственной башне этого замка. Огромная комната размерами с караульное помещение была обставлена как сераль: почти всю ее занимала широченная кровать, покрытая бархатом, мехами и коврами, здесь же находилась ванна из лазурита и серебра, достаточно глубокая и широкая, чтобы в ней плавать.
Мирейн оглядел все это и рассмеялся легко и радостно как мальчик.
— Как, мой господин! Неужели вы — тайный сластолюбец?
— Это не я, ваше величество, а мой покойный отец. — Лорд Гарин снова обнажил свои острые зубы. — Лорд Гарин-старший был похитителем дамских сердец.
— Ну разумеется, — откликнулся Мирейн без малейшего смущения. — Это так очевидно. Я и сам не мог бы тут все устроить лучше.
Эти слова лишили Волка бдительности, и на миг в его взгляде вспыхнула искорка восхищения.
— Вы льстите моему отцу, ваше величество. Без сомнения, его холодные голые кости, все эти годы лежащие под виселицей, согреются от этих слов. — А! И кто же повесил его? — Это сделал я, ваше величество. Я, видите ли, человек порядочный.
Когда дверь была закрыта и заперта изнутри и перед ней встали люди Мирейна, он рассмеялся, и смеялся долго и раскатисто. Все еще продолжая смеяться, он простер руки.
— Ну ладно, друзья мои! Сейчас не время сидеть с кислыми минами.
— Да ну? — пробормотала Элиан. Но губы ее скривились, — Ты совсем спятил, знаешь ли.
— О, совершенно! Этот господин — сын своего отца в гораздо большей степени, чем пытался нам показать. Но этим-то он мне и нравится. Гарин мудр и коварен. И совершенно меня не боится. — Я тоже не боюсь, — выпалила Элиан. — Верно. Но ты мне не нравишься. — Глаза Мирейна озорно сверкнули. — Тебя я люблю.
Он привлек Элиан к себе, не обращая внимания на ее сопротивление, потащил мимо улыбающихся стражников, толкнул ногой дверь во внутреннюю комнату и кинул свою добычу на кровать.
Запутавшись в покрывалах и одеялах, Элиан беспомощно барахталась на широкой постели.
Она плюхнулась туда вслед за ним. Вода оказалась чудесной, великолепной, настоящим наслаждением: теплая, сладко пахнущая, слегка бурлящая, она унесла прочь всю их усталость.
Элиан с изумлением обнаружила, что двери остались распахнутыми, и стража все видит. Женщины решили отделиться занавесом от мужчин, но и те и другие могли наблюдать, что происходит в бассейне. Белозубая улыбка Мирейна возникла рядом с Элиан. — Эй, стража! — позвал он. — Комната предназначена всем нам. Быстренько сюда, пока вода не остыла!
И все двадцать человек устремились в воду, не скрывая своей радости. Мужчины оказались застенчивее женщин, впрочем, на темной коже северян румянец не был заметен. Они смотрели куда угодно, но только не на то, о чем думали. Элиан смеялась и поддразнивала их до тех пор, пока они тоже не стали смеяться. Тогда Кутхан повел их в ответную атаку, увенчавшуюся брызгами славной победы.
Мирейн первым покинул это поле брани, он выпрыгнул из ванны и схватил полотенце, крикнув:
— О Аварьян! Ваши безрассудства убивают меня. Продолжайте, если хотите, дрызгаться в холодной воде, а я лучше отведаю доброго хозяйского вина.
Пока Элиан смотрела, как он неторопливо удаляется, перекинув через плечо полотенце, Кутхан оказался рядом с ней и произнес, наполовину весело, наполовину мрачно:
— Вот всегда он так — вечно выбирает, как бы получше умереть.
Он наклонился, взял полотенце и почтительно обернул его вокруг тела Элиан. Остальные тоже успокоились и разошлись, вытирая друг друга и разбирая перепутанную одежду.
Элиан подняла глаза. Ей пришлось слегка задрать голову. Лицо Кутхана было на удивление спокойным, он как никогда был похож на своего брата. Спокойно и медленно он проговорил:
— Я не умею колдовать, но у меня достаточно острый нюх, и мне не нравится, как здесь пахнет. Это ловушка с подвохом.
Элиан закуталась в полотенце, стараясь подавить дрожь.
— Да, но я нигде не могу обнаружить армию, о которой говорил Вадин. Если она ушла, то куда и почему? А если нет… Моя сила могущественна, Кутхан. Если маг способен спрятать от меня целую армию, значит, он слишком силен даже для Мирейна.
— В конце концов, может быть, здесь и нет никакой армии, — сказал Кутхан. — Может быть, лорд Гарин — лишь тот, кем кажется.
— Может быть… — Элиан уселась на краю бассейна, разглаживая пальцами свои волосы и стараясь распутать кудрявые пряди. — Это очень странное место. Я проникаю здесь в любой разум, но до определенного предела. А потом — пустота. Совсем ничего. Это опасно и жутко. Словно смотришь в толпу и понимаешь, что все эти люди нереальны: они просто маски, надетые на копья.
— И даже сам лорд?
— Он хуже всех. И тем не менее он не колдун. У него нет силы.
— Лорд, возможно, и не обладает магией, но он может прибегнуть к помощи мага. Их полным-полно на севере: дворцовые колдуны и заклинатели, да еще шаманы диких племен. Большинство из них — чужеземцы, маги из Девяти Городов или те, кто поклоняется богине или нескольким тысячам богов Асаниана.