Владычица магии
Шрифт:
Как-то утром они увидели у соседнего причала черный найсанский корабль с квадратными парусами, покачивающийся на волнах. Омерзительный гнилостный запах разносился далеко вокруг.
– Чем это пахнет? – спросил Гарион у одного из матросов.
– Невольничье судно, – пояснил тот угрюмо. – Когда встречаешь такое в море, запах слышен за двадцать миль.
Гарион взглянул на уродливый черный корабль и вздрогнул.
Бэйрек и Мендореллен пересекли палубу и подошли к поручню, где стоял Гарион.
– Похоже
– Корабль работорговцев, – сообщил Гарион.
– Несет как из выгребной ямы, – пожаловался Бэйрек. – Небольшой пожар – вот самый лучший способ очистить воздух и убрать с глаз долой это корыто.
– Гнусное занятие – торговля людьми, лорд Бэйрек, – заметил Мендореллен. – Вот уже многие тысячелетия Найсса промышляет живым товаром и наживается на людском горе.
– Разве это не драснийский причал? – осведомился Бэйрек, прищурившись.
– Нет, – ответил Гарион. – Матросы говорят, что по ту сторону все принадлежит Найссе.
– Какая жалость! – пробурчал Бэйрек.
На причале, куда пришвартовалось невольничье судно, появились несколько мужчин в кольчугах, поверх которых развевались черные плащи. Они остановились у самой кормы судна.
– Ого! – прошептал Бэйрек. – Где Хеттар?
– Внизу, – ответил Гарион. – А в чем дело?
– Присмотри за ним. Это мерги.
Бритоголовые найсанские матросы открыли крышку люка и пролаяли несколько отрывистых слов. Из зловонной дыры начали медленно карабкаться худые, оборванные, больше похожие на тени люди. На каждом – железный ошейник, от которого отходила длинная цепь, прикованная к ошейнику следующего раба.
Мендореллен на миг застыл, но тут же выплюнул замысловатое ругательство.
– Что случилось? – встревожился Бэйрек.
– Аренды! – воскликнул рыцарь – Я слышал об этом, но никогда не верил!
– О чем слышал?
– В Арендии ходят ужасные слухи, что некоторые из знатных людей обогащаются, продавая время от времени своих крепостных в Найссу, – процедил Мендореллен с белым от ярости лицом.
– Похоже, эти слухи довольно правдивы, – кивнул Бэйрек.
– Смотри, – прорычал Мендореллен. – Видишь этот герб на тунике вон того, впереди? Это герб Во Торала. Конечно, я знаю, что барон Во Торал – известный мот и кутила, но не думал, что он к тому же и бесчестный человек. Возвращусь в Арендию и перед всеми обличу его.
– И что из этого выйдет? – пожал плечами Бэйрек.
– Ему придется вызвать меня на дуэль и жизнью заплатить за свою подлость и жестокость.
– Крепостной или раб – какая разница? – пожал плечами Бэйрек.
– Но у этих людей есть права, – возразил Мендореллен. – Их господин обязан заботиться о них и защищать. Рыцарский обет требует этого от нас. А подобная омерзительная торговля пятнает честь каждого истинного арендийского рыцаря. Клянусь не знать покоя, пока не выпущу грязную душонку барона из его тела.
– Интересная мысль, – согласился Бэйрек. – Может, и мне стоит отправиться с тобой?
На палубу вышел Хеттар, и Бэйрек немедленно оказался рядом, взял за руку и стал что-то тихо говорить.
– Заставь их попрыгать немного, – хрипло приказал один из мергов. – Хочу видеть, сколько среди них хромых.
Широкоплечий мускулистый найсанец тряхнул длинным кнутом и стал проворно стегать по ногам скованных рабов. Те начали лихорадочно приплясывать, стараясь уклониться от ударов.
– Кровь и гром! – вырвалось у Мендореллена, вцепившегося в поручень с такой силой, что побелели костяшки.
– Спокойно, – предостерег Гарион. – Тетя Пол велела не показываться никому на глаза.
– Это невозможно вынести, – взмолился Мендореллен.
Цепь, сковывавшая узников, была старой и красной от ржавчины, и, когда один из рабов споткнулся и упал, звено лопнуло. Обнаружив, что внезапно оказался на свободе, тот с проворством, порожденным отчаянием, мгновенно вскочил на ноги, в два шага пересек причал и нырнул в мутную воду.
– Плыви сюда! – позвал Мендореллен. Плотный найсанец, только что избивавший рабов, хрипло захохотал и показал на беглеца:
– Смотрите внимательней!
– Останови его, ты, идиот! – рявкнул один из мергов. – Я платил за него золотом!
– Слишком поздно! – злобно улыбаясь, хмыкнул найсанец. – Видите?
Пловец неожиданно взвизгнул и пошел ко дну, а когда вынырнул, лицо и руки облепили скользкие длинные пиявки, кишмя кишевшие в реке. Отбиваясь из последних сил, громко вопя, тот пытался оторвать извивающихся гадин вместе с кусками собственной плоти.
Мерги начали смеяться.
В мозгу Гариона что-то взорвалось. Собрав всю волю, сосредоточившись огромным усилием, он показал на причал, возле которого стоял их корабль, и воскликнул:
– Будь здесь!
И тут же почувствовал, как уходят, выливаются силы, словно волны во время отлива, и упал почти без сознания на руки Мендореллена. В ушах стоял оглушительный рев.
Корчившийся в муках раб, все еще покрытый сочащимися слизью пиявками, в этот же миг оказался на причале.
Невероятная слабость охватила Гариона: не будь рядом Мендореллена, он свалился бы на землю.
– Куда он пропал? – допытывался Бэйрек, по-прежнему уставившись на небольшой водоворот в том месте, где еще мгновение назад задыхался раб. – Неужели утонул?