Владыка Асгарда
Шрифт:
– Ты имеешь в виду Вия? – догадался Волох.
– Бог Смерти не желает уступать свой трон самозванцу. Видимо, у него пока достаточно сил, чтобы противостоять Слепому Беру.
Князь Волох поднялся и в задумчивости прошелся по комнате. Ермень смотрел на двоюродного брата без всякого сочувствия и даже слегка злорадствовал в душе. Похоже, эти люди, и сам Волох, и княгиня Турица, и рахман Коломан, своим непомерным властолюбием и неразборчивостью в средствах пробудили такие силы, совладать с которыми им не дано. Князю Биармии очень скоро предстоит самому в этом убедиться.
Яртур приедет в Себерию? – спросил Волох у боярина.
– Думаю, да, – кивнул Ермень. – Темник Хмара уже отправил ему приглашение на свадьбу.
– Ты уверен, что Хмара не предаст?
– Уверен. Княгиня Турица завладела не только его телом, но и душой.
– Сколько, по-твоему, нам нужно людей, чтобы захватить Бранибор? – спросил Волох.
– Если нам откроют городские ворота, то хватит десяти тысяч, – пожал плечами Ермень. – А если нет?
– Тогда и ста тысяч будет мало.
– У меня есть основания полагать, что боярин Бутуй появился в замке Кремень не случайно, – задумчиво проговорил Волох.
– А разве Бутуй здесь? – удивился Ермень.
– Представь себе, – усмехнулся Волох. – Боярин утверждает, что на него напали орики.
Они утопили его ладью и перебили людей. А он сам якобы спасся чудом. – Странно, – пожал плечами Ермень. – Студень ни словом не обмолвился об этом происшествии. Впрочем, сын тролля вообще не склонен к хвастовству.
– Не исключено, что Бутуй подослан к нам Яртуром, заподозрившим неладное. Будет обидно, потерять все накануне победы.
– А что мешает тебе допросить его с пристрастием? – нахмурился боярин.
– Возможно, он прибыл в Биармию не один. Попробуй разговорить его, Ермень. Выясни, что его интересует. И что он вообще знает о наших приготовлениях.
– Хорошо, – не стал спорить сын Приама. – Я попробую.
Боярин Бутуй при виде старого знакомца расцвел как маков цвет. Ермень не видел аса почти двадцать лет и пришел к выводу, что Бутуй за минувшие годы хоть облинял изрядно, но ума еще не растерял. Конечно, аса не на шутку встревожил странный брак единственного сына. Ничего удивительного в этом не было. Асы вообще крайне подозрительно относились к оборотням, а уж тем более к волкодлакам. Наверняка слух о браке Божидара с волкодлачкой Деваной переполошил всю Расену. Что вполне могло подвигнуть Бутуя на путешествие в далекую Биармию, дабы предотвратить большую беду, грозящую и ему, и сыну.
– Ну и что я теперь скажу кагану? – растерянно спросил у Ерменя Бутуй. – Я здесь такого наслышался, что у меня волосы встали дыбом. Ты мне скажи, боярин, зачем князю Волоху понадобилось объявлять лесную колдунью верховной богиней Биармии! Это же уму непостижимо. А как откликнутся на это волхвы Велеса? А волхвы Перуна?
– А кто тебе сказал такое? – удивился Ермень.
– Так Волох и сказал, – развел руками Бутуй. – А князь Хорс и царь Таксак только головами кивали в знак согласия. А разве княгиня Турица ничего не знает о выборе своего сына?
Говоря по чести, Ермень был удивлен этим странным известием не меньше Бутуя. Князь Волох ни словом не обмолвился о Деване в только что состоявшемся разговоре. Неужели решил скрыть от посланца своей матери столь важное событие? Или не посчитал его важным. Но ведь Бутуй прав, возвышение волкодлачки неизбежно приведет к сопротивлению со стороны волхвов Перуна, Велеса и Даджбога. О чем интересно думают князь Хорс и царь Таксак? Неужели они полагают, что отказ от прежних богов будет с радостью воспринят боярами и народом?
– Выходит, мы теперь и род свой будем считать по матери, а не по отцу? – продолжал жужжать расстроенный Бутуй. – А правду бога Рода станут охранять не седобородые волхвы, а распутные ведуньи.
– Почему распутные? – удивился Ермень.
– Я что же, по-твоему, боярин, княжны Златы не знаю? – возмутился его неуместному вопросу Бутуй. – А она ведь среди ведуний богини Деваны едва ли не первая. Ты меня удивляешь, Ермень. Выходит, я осведомлен лучше, чем ты?
Я только сегодня утром вернулся из Себерии, – пояснил биармец. – А что, эта Девана была здесь в замке Кремень?
– Так в том-то и дело, что была! – захлебнулся от возмущения Бутуй. – И принимали ее здесь как богиню. Князь Волох и царь Таксак на руках внесли ее в дом, а княжна Злата и княгиня Леля собственноручно омыли ей ноги. А теперь вблизи замка Кремень не то строится, не то восстанавливается храм Деваны. Я пытался найти человека, который проводил бы меня туда, но все отмахиваются от меня как от чумного.
– А зачем тебе понадобился этот храм? – спросил Ермень.
– Да уж, конечно, не за тем, чтобы жертву принести, – криво усмехнулся Бутуй. – Просто хочу спросить у княжны Златы, куда она отправила нашего сына. Я ведь из-за него сюда примчался.
– А каган Яртур знает о твоей поездке?
– Да ты что, боярин, – аж взвизгнул Бутуй. – Кто ж такими вещами хвастается. Да и не в кагане тут дело. Меня же его ближники и волхвы поедом есть будут. Шутка сказать, сын боярина Бутуя женился на волкодлачке. А правда, что эта Девана дочь Перуна?
– Вроде, правда, – не очень уверено отозвался Ермень.
– Вот наградила меня княгиня Злата сынком! – ахнул Бутуй. – Неужели это та самая Девана, которая во времена оны хвост поднимала на своего отца Перуна?
– Похоже на то.
– Ну, спасибо, боярин Ермень! – отвесил поклон собеседнику Бутуй. – Ну, утешил. Ведь ее храмы прежде по всей Асии стояли. О ее отце Перуне даже поминать было запрещено. Народ об этом, может, и забыл, но волхвы-то помнят! Это же крушение основ, боярин. Ты это понимаешь?
У боярина Ерменя голова пошла кругом. Князь Биармии Волох дураком не был. И уж конечно он не мог не понимать, как отреагируют волхвы на возрождение культа Деваны. Тем не менее, он на это пошел. Но не ради же союза с волкодлаками? Ведь еще совсем недавно Волох, не моргнув глазом, подставил хозяйку Муромских лесов под мечи ориков Студеня. Правда, сам князь Биармии в ту пору охотился за жар-цветом. И что же изменилось с тех пор? Жар-цвет пропал, и появилась Морана. Та самая Морана, которой так жаждет обладать Слепой Бер. Царица ночи. Скорее всего, именно ее появление и заставило Волоха метнуться под крылышко воспрянувшей ото сна богини Деваны. А она, кстати, воспрянула, или ее печальникам это только показалось? Волох ведь страшно недоверчивый человек. Он никому не верит на слово, даже самым близким людям. Даже родной матери. Впрочем, такой матери, как княгиня Турица, Ермень бы тоже не поверил. Значит, княгиня Леля и княжна Злата явили Волоху свою богиню во всей красе и мощи. Причем мощь богини настолько впечатлила князя Биармии, что он возвысил Девану над всеми прочими богами.