Владыка башни
Шрифт:
Лирна подалась вперёд, чтобы лучше видеть, её цепи звякнули. Фермин поднял голову, теперь на его лице не было и тени улыбки. Пальцы спазматически дёрнулись, и крысёнок шмыгнул в щель между досками. Парень отвернулся, а Лирна не сводила с него глаз. В её голове трубным гласом звучали слова Малессы: «Когда тебя закуют в цепи, посмотри на заклинателя зверей».
— Итак, милорд, — спросила она Фермина на следующее утро, — какого рода вором вы были?
— Судя по тому, что меня сцапали, неудачливым, —
— Когда вас... выводили наверх, вы должны были заметить, сколько человек в команде, — не отступалась Лирна.
— А вам-то зачем это знать, сударыня? — Фермин посмотрел-таки ей в глаза.
Позади слабо звякнули цепи: очевидно Илтис, как она и рассчитывала, прислушивался к их беседе.
— Вам очень хочется быть рабом? — спросила Лирна. — Терпеть всё это день за днём? Какая участь, как вы думаете, ждёт вас в империи?
— Наверняка лучшая, чем быть кормом для рыб. Буду облизывать каждый хер, который они мне сунут под нос, и подставлять задницу хоть целым толпам. Стыд не входит в число моих пороков, а вот страх — да. Я хочу просто выжить, сударыня-без-имени. — Он отвернулся. — Затевайте что хотите, я — пас.
— Забудь о нем, — пренебрежительно фыркнул Илтис. — От такого ссыкла нам никакой пользы.
— Нам, брат? — обернулась к нему Лирна.
— Не играй со мной, женщина. Я видел, как ты обшаривала взглядом каждый уголок этого трюма. Чего интересного ты углядела?
Она приблизилась к Илтису настолько, насколько позволили цепи, и зашептала, но так, чтобы слышал Фермин:
— Я из купеческой семьи, как вы уже знаете. Мы вели морскую торговлю с воларцами. На судне подобных размеров будет человек сорок команды, от силы — пятьдесят.
— И что с того? — нахмурился Илтис.
— А то, что в этом трюме нас по крайней мере сто пятьдесят человек. Получается три к одному, если только освободиться от пут.
— Большинство слишком слабы, чтобы драться, а половина — и вовсе женщины.
— Если женщине есть, за что драться, она сразится и с сотней мужчин. А слабый мужчина превращается в силача, если в его душе пылают ненависть и страх.
Сосед Илтиса завозился и поднял голову. Илтис в упор взглянул на него:
— Только вякни кому, я тебе ночью голову откручу.
Человек кивнул и пододвинулся ближе. Он выглядел крепким, хотя и не таким, как Илтис. Квадратная челюсть и многочисленные шрамы на лице выдавали либо преступника, либо солдата.
— Снимите с меня эти цепи, — проговорил он, — и я голыми руками разорву глотки дюжине этих уродов.
«Значит, преступник», — решила Лирна.
Несколько мгновений Илтис молча вглядывался в полное решимости лицо громилы, затем повернулся к Лирне.
— Ты придумала, как добыть ключ у надсмотрщика?
«Нет».
— Да. Но придется набраться терпения. Подождать подходящего момента. А пока потихоньку поговорить с соседями, предупредить, чтобы держались начеку.
— Откуда нам известно, кому здесь можно доверять, а кому нет? — заметил Илтис. — Кто-нибудь может нас предать в надежде на освобождение или хотя бы на лучшую долю.
— У нас нет выбора, — твёрдо отрезала Лирна, оглянувшись на Фермина. Тот уже повернулся к ним спиной, но она видела, как сжимаются его кулаки. — Доверие — это всегда риск.
Весть о предстоящем бунте передавалась от пленника к пленнику. По цепочке задавались вопросы и пересказывались ответы. Люди боялись, но никто, кроме Фермина, не отказался — и никто не донёс надсмотрщику. «Свобода всё ещё живёт в их сердцах, — думала Лирна. — Они пока не превратились в рабов».
Лирна сумела задать пару вопросов тоненькой девушке, которую постоянно таскали наверх: сколько человек в команде? все ли они вооружены? В следующий раз, когда её повели к трапу, волосы больше не закрывали её лицо, а в глазах были не только слёзы, но и решимость. Вернувшись в трюм, она сообщила: в команде тридцать человек, кроме того — пятнадцать охранников, они посменно по пять человек сидят у входа в трюм.
Дождавшись, когда Илтис уснёт, Лирна снова попыталась завязать разговор с Фермином. Тот сидел вполоборота к ней. Прикрыв глаза и нахмурившись, парень словно бы прислушивался к далёкому звуку. Лирна тоже вслушалась и уловила едва заметный протяжный рёв.
— Киты поют, — произнесла она.
— Скоро закончат, — пояснил Фермин, приподняв бровь. Его губы тронула мрачная усмешка.
И действительно, песнь резко оборвалась, и по судну, вибрируя, прокатилось эхо сильного удара.
— Красные акулы, — сказал Фермин. — Вечно голодные красные акулы.
— Ты можешь чувствовать их голод?
Парень повернулся к ней, его лицо вновь сделалось непроницаемым.
— Брось, я знаю, кто ты, — продолжила Лирна. — Ты — заклинатель зверей.
— А я знаю, что никакая ты не купчиха. Надсмотрщик угадал? Ты содержанка, да? И ещё я знаю, что ты прекрасно поняла его слова.
— Шлюхам хотя бы платят. В отличие от рабов.
— Слушай, чего тебе от меня надо, а?
— Хочу, чтобы ты сделал то, что хорошо умеешь делать. Украл. Точнее, чтобы это сделал твой новый маленький приятель.
— Украл ключ у надсмотрщика?
— Верно.
— А потом мы освободимся и захватим корабль. Это и есть твой великий план?
— Если у тебя имеется другой, я с удовольствием его выслушаю.
— Конечно, имеется. Мой собственный. Видишь ли, в чём дело, меня зовёт к себе сам хозяин этой посудины. Довольно состоятельный тип, под Воларом у него обширное поместье, а целое крыло здания отдано под гарем из молодых мужчин, привезённых со всех уголков света. Я там буду первым его трофеем из Объединённого Королевства. Меня будут баловать и нежить, тогда как ты будешь ежегодно щениться, пока матка не отсохнет.